.
– Чтобы определить сущность нового понятия, – мягко заметил Коллекционер Тарби, присутствовавший при разговоре.
– Вот сами и дерите зад.
– Как это понять?
– Как хотите.
– Почему ты всегда изображаешь только зеленую бутылку «Перно» и зеленые рюмки? Почему ты никогда не изображаешь ничего другого? – мягко поинтересовалась коммодор Фрина.
– Чтобы казалось много.
– Ты хочешь сказать, что настоящее искусство непременно должно быть массовым?
– Оно должно быть таким, каким кажется мне. Именно так. Таким и больше никаким.
– Но разве творцы искусства не должны учитывать желания окружающих? – удивилась коммодор Фрина.
– С чего вдруг? При чем тут окружающие? Не нравится, творите сами.
– На творчество у нас нет времени, – возразила коммодор Фрина. – Мы живем в мире, подверженном постоянной опасности. Мы постоянно напряжены и постоянно заняты.
– Тогда принимайте то, что есть.
Снаружи пленку силового поля, окружающего смотровое пространство, время от времени обмывали специальным раствором, потому что нашлись и такие посетители, кому в радость оказалось швырнуть в экспонат X тайком пронесенные через общий контроль тухлые продукты. К счастью, запахи из зала выветривались быстро, а экспонат X, к радости коммодора Фрины, оказался не трусливым и вел себя безупречно. Этому способствовала достигнутая между экспонатом X и членами Тайного Совета договоренность: своим безупречным поведением экспонат X отрабатывай свой вполне теперь возможный будущий отпуск.
– Ну и урод! – восхищались многочисленные посетители и кричали радостно: – Эй, урод, повернись!
Экспонат X безропотно поворачивался.
– Зачем тебе все это?
Экспонат X пожимал плечами.
– Неужели ты думаешь, – кричал кто-нибудь самый умный, – что мы сами не додумались бы изобразить на стене зеленую бутылку и две рюмки?
– Но вы не додумались.
Наглость экспоната X сбивала посетителей с толку.
– А ты знаешь, почему мы не додумались? – недоумевали они.
– Знаю.
– Ну так скажи, урод.
– Потому что у вас нет врагов.
– А падающие астероиды? А бесчисленные метеоритные ливни? А непреходящая опасность новой Катастрофы?
– Астероид, падающий из космоса, не враг. Он, скорее, ваш рок, ваша судьба, но он не враг.
– А уроды?
– Уроды не имеют к вам никакого отношения.
Ответы экспоната X не всем и не всегда были понятны, но многих заставляли задуматься. Скептикам, считающим, что стремительное волшебное изображение на спине экспоната X не имеет смысла, что вообще на спине человека можно изобразить все, что угодно, экспонат X отвечал нагло:
– Изобразить что-то, наверное, нетрудно. Даже на моей спине. Гораздо труднее до этого додуматься. Не вижу никого, кто бы тут додумался до такого. А еще труднее довести себя до такого состояния, когда ты действительно додумаешься до чего-то.