Когда Джабраил встретился с академиком Иоффе, тот ужаснулся.
Да и не мог не ужаснуться: ведь открытие Джабраила полностью перекраивало весь мир, и теперь таким отсталым ученым, как академик Иоффе, надо было срочно переучиваться. Благодаря открытию Джабраила в физике не оставалось никаких спорных вопросов, тема происхождения и строения мира закрывалась раз и навсегда. Не оставалось никаких вопросов и в строении атома, и в валентности, и во взаимодействии между молекулами, наконец, в гравитации. «Чем вы, собственно, таким занимаетесь?» – спросил ужаснувшийся академик Иоффе.
Джабраил, уверенный, что его собираются взять в специальную закрытую лабораторию, немедленно ответил: «Преподаю физику в школе, а летом выращиваю цыплят в деревне Крестовка».
«Вкусные цыплята?»
«Я вас угощу».
«Спасибо, верю на слово, – отказался академик. И снова не сдержал любопытства (все-таки учился у самого Рентгена): – А физику вы как в школе преподаете?»
«По собственным формулам».
«Значит, в Москве уже есть школа, в которой ученики изучают, скажем так, нетрадиционную физику?»
«Вот именно, – кивнул Джабраил, он немного жалел отсталого академика. – Россия всегда шла и впредь будет идти своим путем. „Умом Россию не понять“. Слышали? У России особое предназначение. Разумеется, – кивнул он, – есть у меня ученики. А то вот все говорят – школа Иоффе, школа Иоффе, школа Рождественского, школа Рождественского! Теперь все будут говорить – школа Джабраила!»
«Вы опасный человек», – намекнул академик.
«Это вы так говорите потому, что не понимаете моих формул и социальное происхождение у вас не то», – нашелся Джабраил.
– А я, Джабраил, вообще сел ни за что, считай, за лошадь сел, – ответно открылся Семен ученому горцу. – Указал товарищу Буденному на некоторые принципиальные ошибки. Он умный человек, должен был понять… Может, еще поймет, тогда меня отпустят…
Джабраил недоверчиво покачал головой:
– Якобы Колечкин тоже так говорит.
– Это кто? Почему якобы?
– Астроном. Известный специалист. Разговаривает с людьми только при свидетелях.
– Почему?
– Не доверяет.
– Тебе не доверяет?
– Да нет. Всем не доверяет.
– Он тоже в Москве живет?
– Жил.
– Уехал, что ли?
– Ну, считай, что уехал, – почему-то обрадовался Джабраил. – Как мы, в Соловки уехал. Здесь где-то находится, я его встречал на этапе. Как астроному, дали ему пять лет с поражением прав.
– Контрреволюционная пропаганда?
– Молчи, молчи, – встревожено обернулся Джабраил. – Об этом не надо. Да и не об этом речь. Если честно, то сгорел Якобы Колечкин на том, что открыл малую планету.