У руин взорванного отеля «Саппу» Тавель притормозил броневик.
– Садал!
Человек-дерево, разбуженный ревом мотора, медленно вылез наружу через какую-то дыру. Он ничего не понимал. Впрочем, он и не собирался ничего понимать.
Тавель рывком втащил Садала на броню.
«Но если ты выше всех, – не уставал заклинать Тавель Кая, – если ты чище всех, если ты глубже всех, если тебе дано видеть и чувствовать любого человека, даже хито, если для тебя все существа равны, если для тебя они все одинаково нуждаются в поощрении и защите, почему твои помыслы всегда направлены против меня, брат?!»
Тавель гнал броневик по пустым улицам Хиттона.
На ходу он расстреливал из пулемета башенки древних пагод, бил трассирующими очередями по разбегающимся фигуркам черных солдат. Каждую секунду он ожидал выстрела из базуки. Он нисколько не сомневался в том, что, уничтожив особый офицерский корпус, доктор Сайх захочет уничтожить и его – Тавеля Улама.
Броневик с ревом вылетал прямо на костры армейских патрулей, но теперь Тавель Улам не видел солдат. Предупрежденные по радио, они успевали спрятаться до появления взбесившегося броневика. До солдат уже довели категорический приказ генерала Тханга – ни в чем не мешать цану Тавелю Уламу.
Пхэк!
Поздним вечером, наглухо засадив броневик в какую-то глубокую вонючую канаву, Тавель, как устрицу, вытащил из-под брони ничего не понимающего Садала. В разбитой лавке он забаррикадировался изнутри и насильно влил в рот Садалу большую чашку какой-то алкогольной дряни. Напротив лавки ярко пылал подожженный Тавелем старый храм. Пламя пожара страшно отражалось в расширенных зрачках ничего не понимающего Садала.
Солдаты, затаившиеся в кустах, не собирались гасить огонь. Их глаза были обращены не на пламя, охватившее храм, они смотрел на багрово отсвечивающие битые витрины лавки, в которой укрылись цан Тавель Улам и человек-дерево Садал. Солдаты боялись не рябого великого будды Арьябалло, которому был посвящен пылающий храм, они боялись не небес, прогнувшихся от жара, отбрасываемого горящим храмом, с пустым бездумным ужасом в темных глазах солдаты вглядывались в тьму разгромленной лавки. Они не пытались понять смысл действий Тавеля Улама. Они просто вслушивались, пытаясь предугадать, чем Тавель Улам займется через час или утром.
Не нажал бы гашетку…
Пхэк!
Он, Тавель, не раз нажимал гашетку. Разве не он, Тавель Улам, выжигал огнеметами южные поселения хито? И разве не он, Тавель, тайком снабжал оружием тех же хито, плотно окопавшихся на перевале Ратонг?
Доктор Сайх не бессмертен… Генерал Тханг не бессмертен…