— Алло? — раздался после небольшой паузы мужской голос.
— Пит, это Люси Керр из Таннерс-Корнера.
— Привет, Люси, как поживаешь? Что там у вас с пропавшими девчонками?
— С этим все улажено, — спокойно произнесла Люси, хотя внутри у нее все кипело. Белл заставил ее повторить вслух то, что продиктовал Линкольн Райм. — Но у нас возникла новая небольшая проблема.
Ничего себе, небольшая проблема!
—В чем дело? Прислать спецназ?
— Нет-нет, просто надо проследить один сотовый телефон.
— Санкция прокурора имеется?
— Мы сейчас вышлем ее вам по факсу.
— Диктуй номер.
Люси прочитала последовательность цифр.
— Это что еще за код? Двести одиннадцать?
— Нью-Йорк. Сейчас у абонента роуминг в нашем штате.
— Нет проблем, — ответил Грегг. — Вам нужно записать разговор?
— Нет, только определить, откуда он ведется. Чтобы можно было выйти прямо на цель...
— Когда... так, обожди. Вот и факс... — Пауза. — О, просто розыски пропавшего человека?
— Да, — неохотно подтвердила Люси.
— Знаешь, это стоит недешево. Нам придется выставить вам счет.
— Понимаю.
— Отлично, в таком случае, не отходи от телефона. Я свяжусь с техниками.
Ссутулившись, Люси сидела за столом, изучая левую руку. Огрубевшие от многолетнего копания в земле пальцы, давнишний шрам от лопаты, на безымянном пальце след от пятилетнего ношения обручального кольца.
Сжать, разжать.
Глядя на пульсирующие под кожей вены и мышцы, Люси Керр размышляла о том, что поступок Амелии Сакс распалил в ее душе такой гнев, подобного которому она никогда не испытывала.
Когда врачи отрезали часть ее тела, она испытала стыд и одиночество. Когда от нее ушел муж, она чувствовала вину и обреченность. И когда к ней наконец приходила злость, это было похоже скорее на тлеющие угли — излучающие тепло, но так и не вспыхивающие пламенем.
Но сейчас эта женщина-полицейский из Нью-Йорка по непонятой причине распалила в сердце Люси пожар ярости.
Люси Керр — никогда не причинившая вреда ни одной живой душе, обожающая растения, бывшая примерной женой и хорошей дочерью, любящей сестрой и отличным полицейским, ждавшая от судьбы только невинных радостей, которыми жизнь щедро одаривала всех вокруг, но упорно отказывалась дать ей, — не могла простить предательства.
То уже были не стыд, чувство вины, отчаяние или печаль.
Настала пора отплатить за все предательства. Ее предали собственное тело, муж. Бог.
И вот теперь Амелия Сакс.
— Алло, Люси? — донесся из Элизабет-сити голос Пита. — Ты еще здесь?
— Да-да, я слушаю.
— Ты... С тобой все в порядке? Голос у тебя какой-то странный.
Люси кашлянула, прочищая горло.