– И наш сын мог бы…
– Перестань, – рассердился Ждан. – Ты становишься однообразной.
Спасаясь от жары, они уходили в Долину бабочек. Там были ручьи, овраги, крошечные водопады, множество деревянных мостиков, выводящих то на уютную лесную полянку, то в живописную долинку, пеструю от порхающих над травой бабочек. Долина вполне оправдывала свое название.
Прохлада и полумрак успокаивали.
Обнявшись, они подолгу стояли над крошечным водопадом, смотрели на мерцающую, никогда не прерывающуюся струю воды. Жизнь была такой же. Ждан остро чувствовал ее безостановочное течение. Он слишком многое видел, чтобы не чувствовать, как быстро она течет. Он мучительно вдумывался в это ее свойство и жалел, что Зита не понимает его.
Она догадывалась.
– Ждан, ты прожил пять других жизней. Зачем тебе знать еще об одной? Зачем тебе моя другая жизнь?
– Я создатель всех этих жизней, Зита. Я обязан знать о Мнемо все.
– Разве все твои помощники были с тобой откровенны?
– Нет.
Они помолчали.
– Ждан, – не выдержала Зита, – ты прожил пять других жизней… У тебя там были другие подруги?
– Да.
– А потом… Здесь, уже здесь… Ты их встречал снова?
– Иногда.
– Я знаю кого-нибудь?
– Да… Сола Кнунянц, помнишь?.. В одной из других жизней я жил с ней. Мы жили на юге, на островах. Когда-то давно мой отец собирался работать в Южном секторе. Наверное, это отложилось в моем подсознании. Та жизнь на островах, – задумчиво улыбнулся он, – была интересной. В ней не было суеты.
– У вас были дети?
– Нет.
– Почему?
Он беспомощно, даже раздраженно пожал плечами. Он не знает, не задумывался над этим. Так сложилось, что у них не было детей, зато у них были общие занятия. Зита не знает, а ведь некоторые узлы Мнемо он разрабатывал вместе с Солой.
– Но ведь вы прожили целую жизнь! – настаивала Зита. – Как так, прожить целую жизнь и не обозначить ее детьми? К чему вообще жизнь, если не иметь детей? – Она торопилась спросить: – А здесь, в этой жизни, после того, что ты испытал в другой, ты чувствовал влечение к Соле, тебя к ней тянуло? Тебе не хотелось продлить удовольствия той несуетной жизни? Ты ведь говорил об удовольствиях. Я не ошиблась?
– Это не совсем то.
Они спустились к морю.
Воспитанники Общей школы уже ушли. Дельфин обиженно резал грудью сияющую гладь бухты. Бросившись в море, Зита поплыла прямо к нему. Дельфин изумленно хрюкнул и обдал ее фонтаном брызг.
Ждан смотрел на них с берега.
– Я знаю тебя восемь месяцев, – сказал он, когда Зита вернулась на берег. – Ты такая, будто впрямь ступила ногой в след, оставленный Афродитой. Женщина, ступившая случайно в след Афродиты, становится… – он улыбнулся, – такой, как ты.