— Ха! — снисходительно заявила Сакс, — я задержала преступника. Вы не вправе помешать мне. Теперь только прокурор может ее освободить.
— Что это за вздор? — возмутилась Перси. — За что вы меня арестовали? За то, что я свидетель?
— Преступная халатность, повлекшая тяжелые телесные повреждения. А если Джерри умрет — неумышленное убийство. А может быть, и умышленное.
Хейл, набравшись мужества, вмешался в разговор:
— Послушайте, мне не очень-то нравилось, как вы разговаривали с ней весь день. Если вы хотите арестовать Перси, вам придется арестовать и меня...
— Нет проблем. — Сакс повернулась к Селитто. — Лейтенант, мне нужны ваши наручники.
— Сакс, прекрати ломать комедию! — отрезал тот.
— Сакс, — присоединился к нему Райм, — у нас нет времени на эту ерунду! Танцор на свободе, и прямо сейчас он готовится нанести новый удар.
— Даже если вы меня арестуете, — решительно заявила Перси, — уже через два часа я все равно буду снова на свободе!
— А через два часа десять минут вы будете мертвы. Что, разумеется, было бы вашим личным делом...
— Офицер, — дернул ее Селитто, — вы ходите по очень тонкому льду!
— ... если бы у вас не было привычки подставлять вместо себя других.
— Амелия! — холодно промолвил Райм.
Она обернулась. В основном криминалист обращался к ней по фамилии; использование имени было равносильно пощечине.
Звякнули наручники на худых запястьях Перси. За окном захлопал крыльями сокол. Все молчали.
Наконец Райм спокойно произнес:
— Пожалуйста, снимите с Перси наручники и оставьте нас на несколько минут одних.
Сакс колебалась. Ее лицо оставалось непроницаемой маской.
— Амелия, пожалуйста, — повторил Райм, прилагая все силы, чтобы оставаться спокойным.
Не произнося ни слова. Сакс расстегнула наручники.
Все потянулись к дверям.
Потерев запястья. Перси достала из кармана фляжку и приложилась к ней.
— Будь добра, закрой дверь, — обратился к Сакс Райм.
Но та, окинув его уничижительным взглядом, молча вышла в коридор. Массивную дубовую дверь закрыл Бритт Хейл.
Выйдя в коридор, Лон Селитто снова позвонил в больницу. Дежурная смогла ответить лишь то, что Джерри Бэнкс по-прежнему в операционной.
Сакс откликнулась на это известие едва заметным кивком. Подойдя к окну, она посмотрела на свои искромсанные ногти. Два наиболее изуродованных пальца хорошо бы перебинтовать. Привычка. Дурная привычка... Почему она никак не может от нее избавиться?
Селитто, остановившись у нее за спиной, посмотрел на хмурое небо, обещавшее еще одну весеннюю грозу.
— Сакс, — тихо произнес он так, чтобы никто больше не слышал. — Да, эта дамочка наломала дров, мать ее. Но ты должна понять, что она не профессионал. Это мы виноваты в том, что