– И эмир Шарани Гочияев дал тебе работу…
– У меня денег нет, мне жену с сыновьями кормить нечем… Мне за квартиру платить нечем…
Волосняков раскрыл лежащий на столе большой бумажник, который он вытащил из кармана бандита, и стал пересчитывать тысячные купюры. Не досчитал до конца.
– Шестьдесят с лишним тысяч… Конечно, с голоду пухнет парень… Для него это не деньги… Шестьдесят тысяч простой работяга зарабатывает за полгода…
– Это эмир Гочияев дал… – сразу сознался чеченец.
– Оплата убийства подполковника Буслаева… – сказал я.
– Это на устройство… Квартиру снять… Сразу заплатить… Мы пока у знакомых остановились… Там тесно… Всем негде жить…
– Снять квартиру, а потом уехать… – Из того же бумажника старший прапорщик извлек железнодорожные билеты – четыре штуки, со страховыми квитанциями и еще какими-то копиями. – Со всей семьей уехать…
Пленник, похоже, о билетах забыл, и их появление на свет стало для него ударом. Он опустил голову.
– Где сейчас твой эмир Гочияев? – спросил Волосняков. – Быстро… Быстро отвечай… Внятно и без нытья…
Он поднял кулак. Пленник это движение заметил и сжался.
– Повторить вопрос? – Я тоже поднял кулак.
Он сжался еще сильнее и стал похож на ребенка.
– Я не знаю, где он живет… Мы в кафе встречались… В чеченском кафе… Два раза, вчера и сегодня…
– «У горного ручья», – сказал я. – Только мне казалось, что это ингушское кафе…
– «У горного ручья»… Ингушам там нечего делать… Мне сказали, туда подойти…
– Кто сказал?
– В другом городе… Знакомые… Сказали прийти и спросить эмира Гочияева… Эмир работу даст и с квартирой вопрос решит…
– А он? – показал я на убитого.
– Он тоже… Приехал… Он не со мной… Он сам… К эмиру…
Меня, впрочем, мало интересовал второй бандит. Пусть он интересует подполковника Капустина, которому вести расследование и связывать концы с концами. Мне важно найти и выручить брата и с эмиром Шарани Гочияевым разобраться. Очень уж я человек от природы любопытный и ни за что не откажусь от мысли выяснить, за что меня стараются убить. Это, кстати, и последующие покушения предотвратит. По крайней мере, я на это надеюсь…
– Нам пора ехать… – решил я.
Пленников, однако, оставлять без присмотра неприлично. Чтобы не создавалось впечатления неуважительного к ним отношения, я решил передать их на руки Капустину, о котором вовремя вспомнил, и вытащил трубку, чтобы позвонить. И в этот момент позвонил наш командир, полковник Баргузинцев. Я снова вышел в подъезд и оставил включенным «подснежник», чтобы наш с командиром разговор был доступен Ламберту и Волоснякову.
– Андрей Васильевич, у меня к тебе просьба есть… – Полковник, верный своей манере, не спрашивал, а сразу начал с дела. Он всегда так общается.