– Туда... Там есть место, откуда осмотреться можно.
– Без ПНВ не осмотришься.
– Тогда – послушаем.
И снова марш-бросок... Теперь уже короткий, потому что впереди опять разгорается бой. Дукваха выводит джамаат точно на позицию, которую определил. И все видит благодаря ракетам, которые запускают федералы... На свою беду запускают, потому что он и их сверху видит так же прекрасно, как и тяжелое положение, в которое попала группа Аббаса.
– Огонь! – звучит команда...
По ночной Москве ездить – одно удовольствие. Пусть и гоняют отдельные редкие машины на пределах реакции водителя, а часто и за этим пределом, тем не менее в пробках стоять не приходится. А это, по большому счету, стоит гораздо большего. Когда мучаешься медленно и долго, устаешь гораздо сильнее.
Впрочем, маленький «Геша» тоже скорость любит. Вернее, скорость любит Пулат. Да и Сохатый, сидящий справа от «маленького капитана», совсем не похож на дежурного инспектора дорожной службы, который ловит любителей рискованной скорости. Быстренько едут...
Зураба посадили на заднее сиденье, он рассказывает, как обычно, обстоятельно:
– Нашел я Фатиму Абдутабарову. Она в Москве живет, журналистка на какой-то радиостанции. Кажется, на иностранной. По крайней мере, визитка у нее на двух языках – русском и немецком. Обычно, кто с конкретной страной не связан, делает на русском и английском... Аббас Абдутабаров – сын ее покойной сестры. Вообще-то Фатима племянником мало интересуется, но знает, что он в боевики подался, в отряде какого-то полевого командира пристроился. Слышала, что еще жив. Больше ничего... Про сестру свою Мадину, мать Аббаса, она и рассказала... История, в общем-то, трагическая, но для нашей жизни обычная. Отец у них суровый был. По старым законам жил, честь свою берег. Мадина на сессию ездила, в Ростове училась, там и познакомилась с чеченцем Аббасом Чохоевым. Тоже там учился, в институте физкультуры. Забеременела... Когда отец об этом узнал, был большой скандал, и отец выгнал Мадину из дому. Мадина пристраивалась, как могла, надеялась, что дед, когда ребенок родится, смилостивится при виде внука или внучки... Кого уж там она ждала, не знаю. Так и родила. Где и чем кормилась, как жила – никто не знает. Из роддома выписалась, податься ей некуда. Кто ее с ребенком на квартиру пустит? Беспокойство... У всех своих забот... Вечером приходит домой с ребенком. А отец на порог ее не пускает. Мадина уходит в слезах и той же ночью возвращается в сад, ребенка на заднем крыльце дома кладет, а сама на старой чинаре вешается... Там, под чинарой, стол стоял, отец сестер за этим столом отдыхать по вечерам любил. Она на стол залезла, приделала на большую ветку веревку, голову в петлю и спрыгнула... Больше отец за тот стол не садился. А ребенка в детский дом отдал. Не захотел принять. Сам отнес... В пеленках записку нашли с именем – Аббас. Решили, что мать его так назвала...