В доказательство своих слов Дукваха встает из-за своего камня осторожно, сначала смещается в сторону, чтобы скрыться из зоны видимости предполагаемой засады, и только потом в полный рост выпрямляется.
– И времени у меня нет.
Он смотрит на часы – уже приготовился доложить Имамову об удачно проведенной операции и несколько минут назад дал команду. Радист начал разворачивать рацию для ежедневного сеанса. Время сеанса меняется каждый день согласно графику. Это Раундайк уже давно понял сам, наблюдая за действиями радиста в течение недели и сверяя каждый сеанс со своими часами. Но периодичности и какого-то четкого графика передвижения сеансов не уловил. Должно быть, время просто записывается где-то, обозначенное по принципу случайности. И в нужный момент радист налаживает связь. Имамов хорошо знает, что там, где начинается периодичность, кончается безопасность.
* * *
Арабский язык Раундайк не знает, как и чеченский, а Дукваха говорит арабу-радисту что-то по-чеченски, а тот, в свою очередь, передает по-арабски в эфир, но журналист понимает, что эмир докладывает командиру о происшедшем и получает новое задание. По крайней мере, по карте сверяется. После сеанса связи снова звучит команда по-чеченски. Все поднимаются, готовятся к маршу. Готовится и Раундайк.
Дукваха сразу занимает позицию ведущего. И сам дает темп быстрого марша. У Раундайка хорошая физическая подготовка, и он готов потягаться с Дуквахой на тропе. Но откуда у самого чеченца силы и выносливость берутся – ведь курит сигарету за сигаретой, задохнуться должен быстро, но идет... Наверное, сила духа! Сила духа многими людьми движет. И бывает более действенной, чем что-то другое. А дух у Дуквахи сильный. В этом Раундайк давно уже убедился, как и в том, что чеченец, при всей отвратительности своей внешности, человек незаурядный и хороший боевой командир.
Но куда Дукваха так спешно направляется после сеанса связи, никому не объяснив смысл смены направления движения? Чтобы оправдать вопросы, Раундайк, рискуя задохнуться, забегает вперед и дважды фотографирует эмира. То есть создает видимость журналистской работы. Эмир улыбается, словно не понимает, что такая вампирская улыбка может сослужить ему плохую службу, если фотография появится на страницах какого-то журнала. Люди всегда и в первую очередь судят друг о друге по внешности. Нравится человек внешне – его принимают, не нравится – отвергают. Если Дукваха, как он говорил, желает устроиться на Западе, он должен уметь себя преподносить. А это наука, которой он не владеет. И, судя по интеллекту, не овладеет никогда. Впрочем, Раундайку до этого дела нет, хотя он и обещал кое-что эмиру. Но обещания нужны для достижения конкретных целей. А у Раундайка цель конкретная, хотя он пока не приблизился к ней достаточно близко. Ему не очень доверяет Имамов и обещаниям не верит. Близко к цели не подпускает... Имамов... Как хотелось с ним встретиться раньше, когда он назывался еще профессором Зин-Мухаммадом. Тогда не встретились... И все же встретились теперь...