– Кажется, за нашими спинами раздался еще один непонятный звук...
– Да... Похоже, там уже все кончено. Звук пришел прямо с того места...
Алимхан кивая поднимается, опирается на свой тяжелый посох...
– А сам что собираешься делать?
Талгат рассеянным взглядом осматривает ближайший склон.
– Вы сами, Алимхан, видите, как опасно сейчас гулять в одиночестве... Я хочу немного проводить вас по дороге. Ваш друг заждался вас...
– Он подождет... Говори, что придумал...
– Пока еще ничего не придумал. Но мне надо сменить место. Чтобы и они сменили. Тогда я, может быть, смогу определить их количество. Не думаю, что их много, иначе они уже окружили бы нас и попробовали захватить...
– Я старый мирный житель. Мне они ничего не сделают. А у тебя борода не менее седа, чем у меня... Понимаешь?
– Понимаю... – Уверенности в голосе Талгата не много, и старейшина тоже понимает почему.
– Здесь не место для стыда. Это военная хитрость...
– Мы подумаем за те несколько десятков шагов, что остались до большой скалы. Оттуда они нас не увидят...
Он энергично потирает себе локти. Так энергично, словно делает жесткий массаж. Знает, это порой помогает...
Ангелу так же далеко до Тобако, если речь идет об умении передвигаться по московским дорогам, как и Басаргин. То есть он самый обыкновенный водитель, хотя и опытный, хотя и обладающий навыками вождения в экстремалке. И потому езда до здания ГРУ занимает довольно много времени.
– Это тебе не по шоссейкам летать! – посмеивается «маленький капитан», с сомнением поглядывая на часы.
Они предварительно созвонились с полковником Мочиловым, и полковник обещал заказать на Ангела с Пулатом пропуск в здание. И сейчас он ждет, а они опаздывают. Впрочем, полковник сам москвич и знает, что представляет собой езда по городу в это время. Потому обязан проявить присущее настоящему спецназовцу терпение.
– Надо было на метро ехать... – с сердитым смешком сетует Ангел. – В нынешних условиях объективной реальности автомобиль трансформируется из средства передвижения исключительно в предмет престижа... Сохатый, думается, с высоты своего высокого восточно-философского мышления определил бы наше положение именно так заумно.
– И он был бы прав, – соглашается Пулат. – Еще немного, и я брошу тебя на произвол этого нелепого дорожного потока, а сам пешком пойду... Даже без метро доберусь быстрее...
Пешком идти ему, впрочем, так и не приходится, потому что Ангелу каким-то невообразимым образом удается проскочить через высокий бордюр на газон, вырваться на боковую улицу, проехать пару кварталов по тротуарам и найти объездной путь.