Мы оставили «альфовцев» на месте преступления, а сами выехали на дорогу рядом с обгоревшим остовом. Пусть ищут... Мы тоже искать будем... Еще там, в квартире Вершинина, я почувствовал, что ко мне по-прежнему относятся неплохо только сам Вершинин и капитан Аведов со своей собакой. Лучше всех, наверно, меня собака чувствовала. А этот майор из «Альфы» и подполковник из ГРУ явно мне не доверяют, хотя Вершинин и проверил мои звонки с мобильника. Майор с подполковником основываются на знании и понимании, а Вершинин с Аведовым, как собака, на чувстве. Они почувствовали, что я свой. Нюх у них собачий. Но меня понимание или непонимание других мало трогало. Я никогда на это внимания не обращаю. Я свое дело делаю и, как правило, добиваюсь результата. Потому что я сыскарь по профессии. Ищейка, которая носом людей и ситуацию чует.
– В управление? – спросил водитель.
Он мог бы и раньше спросить, когда на дорогу выезжали. А спросил, когда уже половину пути до управления осилили.
– В управление, – подтвердил я со вздохом.
Старший лейтенант Яковенко и лейтенант Ярков уже должны были вернуться с задания. Необходимо будет оформить ордер на изъятие документации в охранном предприятии, отвезти на подпись к старшему следователю по особо важным делам Югорову, которого я не знал, а потом еще в суд на подтверждение санкции. С одной стороны, работать с незнакомым следователем бывает порой сложно. С другой стороны, когда следователь не из прокуратуры и даже не из следственного управления ФСБ, а сразу из «Альфы» – это, наверное, будет большой помощью, и судьи не станут придираться из-за недостаточности доказательной базы. Антитеррористическая деятельность всегда проходит по принципу приоритета, и задержки быть не должно.
В моем кабинете по-прежнему дежурил, отвечая на звонки, лейтенант Суглобов.
– Подозреваемый на месте, – сказал я и сделал рукой жест, требующий освободить мое персональное кресло. Костя быстро и без возражений пересел на стул в торце стола – обычное его место, более привычное, чем за собственным столом в соседнем общем кабинете.
– И кто такой этот подозреваемый?
– Естественно, только ты... Сейчас начну допрос...
– Бить, надеюсь, сильно не будешь? А то я только-только говорить нормально начал. Меня утром даже глуховатая родная мама поняла... – говорил он все-таки совсем не так, как обычно, значительно медленнее, избегая резкого произношения слов.
– Терпи уж, раз подозреваемый, – сказал я, усаживаясь в кресло. – Где остальные?
– Не видел, не звонили.
Константин Суглобов, хотя и самый молодой сотрудник в отделе, и званием не вышел, тем не менее всегда считался моим внештатным заместителем и был в курсе всего... Более того, он в моем кабинете часто по моей просьбе заседал, чтобы на звонки отвечать... А мягкий и легкий характер позволял ему ладить и находить общий язык со всеми. Именно Косте я решил поручить неприятную обязанность. Вернее, перепоручить то, что мне Вершинин подсказал... С Толиком Ярковым поговорить по поводу незавидной судьбы молодожена.