В один из моментов разговора Александр хотел заставить себя остановиться. Не надо раньше времени готовить жену к тому, что еще окончательно не решил для себя сам. Иначе сильнее будет ее разочарование, если он откажется.
– Но я еще не дал согласия... – осторожно предупредил жену.
Она не услышала. В глазах ее стоял мечтательный туман.
* * *
В дверь громко постучали.
– Это Лысцов. Следователь. Мы с ним будем протокол писать. Ты иди в ту комнату, пожалуйста. И музыку включи, чтобы мы не смущались подслушиванием, – он улыбнулся. Она шутку поняла.
Теперь Александру вполне можно отпустить. Ее голова другим занята. И потому музыку сразу включила. Громко. Ту, что готова целый день слушать. «Концерт в Берлине» Владимира Косма.
Сам Басаргин вышел в коридор и встретил майора Лысцова.
– Как ты?
– Проходи, Валера, проходи... Я специально дверь открытой для тебя оставил. Не стесняйся.
Они сели за стол, и Александр налил рюмку майору.
– Я за рулем, – сказал тот и выпил.
– Что это за парень? Документы при нем есть?
– Классический вариант. Чеченец.
– Не сильно на чеченца похож. Разве что чернявый.
– Магомед Алиевич Даутов, – прочитал майор в водительском удостоверении, которое вытащил из папки. – Права получал в Москве. Значит, имеет московскую прописку. Я уже сообщил данные. Скоро найдут. Поедешь на обыск?
– Нет. Меня полковник на сегодня вообще дома оставил. Тут, кстати, сосед сверху приходил. Юра Соснович, фоторепортер. Из триста восемнадцатой, кажется, квартиры. Уже после этого... Видел он твоего Магомеда вчера вечером возле подъезда. С Магомедом был еще один, говорит, маленький, зашуганный. У Юры на компьютере стоит программа-фоторобот. Обещает сделать портрет.
– Отлично. Вчера еще ждал, говоришь? А ты где вчера был?
– У нас вчера операция проводилась. В три ночи только домой вернулся. И потому с пистолетом оказался. Это и спасло. Ладно, давай протокол писать.
Оказалось, мыслят они совершенно одинаково. Это только лишний раз подтвердило, что Басаргин прав был в недавних своих опасениях. В некоторых головах, склонных к морализации, сомнения покушение посеет основательные.
– Нет, Саша, такую формулировку в протокол не внесешь... – Майор Лысцов категоричен, и верить ему можно. У него литературный стиль и даже своеобразный талант – когда-то заканчивал филологический факультет МГУ, и формулировками он вертеть умеет здорово. Это все управление знает. Иногда обращаются, если надо повернуть протокольную фразу так, чтобы трудно было придраться и не видно было, что на самом деле сказано. – Первый проходящий мимо прокурор подчеркнет ее красным карандашом. Прямо на ходу... Что такое – «прочитал в глазах»? Глаза, друг мой, не книга... Мы, слава богу, не Стивены Кинги... В сканирование никто не поверит. В том числе и я.