И тут же из наушника доносится еще три выстрела. Должно быть, один из выстрелов лейтенанта Сокольникова оказался не совсем удачным.
– Я Сокол... Четыре – ноль...
– Та же команда. По обстановке, – теперь уже говорит Согрин.
Боевикам «винторез», конечно, не слышно. Они уверены, что четверо их бойцов заняли позицию за следующим поворотом. И уверены, что с флангов себя обезопасили. Теперь командир выделяет группу поисковиков и отправляет ее в пещеру. Остальных знаками, понятными даже сверху, распределяет бойцов по тропе. У поворотов образуется по группе. Рядом с командиром остается трое. В том числе и боевик, которого Парамоша назвал бородатым и волосатым.
– Я Рапсодия. Приготовились!
– Меня не подстрелите... Только прикройте. Я по команде – пошел... – говорит Сохно.
– Сейчас... Сейчас... Что там в пещере?
– Вошли...
Звук взрыва доносится после того, как вздрагивает земля. И он не гулкий, а стремительно вылетающий из устья пещеры, как пуля из створа автомата.
– Огонь!
Короткие хлесткие очереди звучат одновременно с разных концов склона и со склона противоположного... Сохно сам, как пуля, выпрыгивает из своего убежища и в три скачка оказывается на тропе. Против него уже только два противника. Двоих достали пулями. Бородатый и длинноволосый пытается поднять свой пистолет-пулемет, когда Сохно просто жесточайше бьет его ногой в пах, заставляя уронить оружие, свалиться и заорать благим матом на все ущелье. Командир в это время оборачивается, одновременно вскидывая автомат, но Сохно уже стреляет одновременно в две руки противника из двух своих «стечкиных». С расстояния в два метра трудно промахнуться.
– А теперь поговорим... – улыбается Сохно. Голос у него совершенно спокойный и дыхание ровное, словно он не делал резких движений, а только что встал с мягкого кресла.
Он поправляет микрофон «подснежника»:
– Я Бандит. Командир у меня, начинаю беседу. Кречет, забери своего бандита. Ему танк на гениталии наехал.