Если меня все же найдут, если меня подопрут так, что не будет выхода, я просто подставлю нож к горлу Ризвана таким образом, что даже при собственном падении это горло перережу. Именно нож~ Не пистолет и не автомат, как бывает в дурных детективных фильмах, когда преступник берет заложника. Режиссеры и сценаристы никогда, видимо, не нажимали на спусковой крючок пистолета, если в этих фильмах полицейские бросают оружие, наставленное преступнику в лоб, чтобы бандит не выстрелил в жертву. Чтобы нажать спусковой крючок, требуется осмысленное усилие. А пуля летит быстрее, чем успевает среагировать мысль и передать сигнал мышцам. Всегда можно успеть выстрелить и спасти заложника. Конечно, при условии, если стрелять точно в голову на поражение. Выстрел в корпус может только ранить, хотя и тяжело, и преступник в состоянии выстрелить сам. И судорога может сработать~ При выстреле в голову никакая судорога не заставит палец сжаться так, чтобы с силой надавить на спусковой крючок. Знают, наверное, это и бандиты, если они опытные. И потому я приставлю к горлу Ризвана нож, держа его двумя руками. Если меня застрелят, я упаду и в падении перережу горло. И я готов не только пугать этим. Я готов сделать так, если у меня не будет выхода.
Но это только в том случае, если меня подопрут и поставят в безвыходное положение. Я, естественно, постараюсь такого не допустить. Но, оставаясь в «зеленке», не допустить такого трудно.
Я быстро двинулся в сторону своего пленника. Торопиться следовало, чтобы успеть сделать то, что я задумал. А с моим раненым боком сделать это будет трудно. Рана болела, и ныло все тело, но делать новый укол парамедола я пока не торопился. Это всегда успеется, а сейчас лучше иметь свежую голову, потому что ситуация серьезная. Даже более серьезная, чем первые засады. Длиннобородый командир боевиков мне определенно не понравился. От него исходила опасность.
* * *
– Я вижу, ты хорошо выспался, – поприветствовал я Ризвана почти как лучшего друга.
Он проснулся от звука моего голоса, и в его глазах был испуг. Ризван явно не понимал, где находится. Должно быть, снилось ему что-то совсем другое, и, заснув, он никак не рассчитывал, проснувшись, увидеть мою небритую недобрую физиономию.
Действительность бросилась ему в глаза, и Ризван поморщился и промычал то, что позволил ему промычать кляп.
Я сначала проверил веревки – надежны – и только после этого освободил рот. Он задышал часто и жадно, словно перед этим задыхался, хотя никто не мешал ему дышать носом. Более того, кляп даже не помешал ему уснуть и посмотреть во сне какие-то радужные сны, которым, как мне хотелось бы, не суждено было сбыться. То есть я намеревался отпустить Ризвана, если его старший брат отпустит пленников. Но что дальше будет с молодым террористом – неизвестно. Дальше я желал бы ему побыстрее закончить свой жизненный путь и сам бы охотно отправился на охоту за ним, как сейчас его друзья, или кем там они еще ему приходятся, охотятся за мной.