— Ч-черт его знает, — сказал озадаченно Ленин. — Не пойму, — он засопел, поскреб ногтями лысину. — Пацаны всю зону облазили, с ног сбились. И сейчас еще ищут. Запропастился куда-то, прямо как в воду канул!
— А может, его в зоне уже и нет? — хихикнул Девка. — Может, он в побеге?
— И сколько мы так сидеть будем? — поинтересовался Конопатый — тот самый парень, который вызвал меня на это судилище.
— Подождем еще немного, — сказал Ленин. — Авось, найдется. Время терпит.
— Да нет, — возразили ему, — не терпит…
— Но ведь толковище не кончилось! — угрюмо и веско заявил Ленин. — Вы что, правил не знаете? Дело это оставлять нельзя. Надо что-то решать… А Леший найдется, появится.
Однако Леший так и не появился. Урки ждали его долго. Некоторые от скуки стали резаться в карты. Кто-то звучно всхрапнул. Затем в углу послышалась песня:
Костюмчик серенький, колесики со скрипом
Я на тюремный на бушлатик променял.
Это была моя песня! И блатные знали это. И, услышав ее, я подумал с облегчением: раз поют, значит, верят… Значит, здесь у меня есть сторонники. Что ж, это неплохо. Мы еще поборемся, Володя! Потягаемся! Мы еще кокнемся — посмотрим, чье разобьется…
Дверь барака распахнулась с грохотом; ворвался взъерошенный, запыхавшийся пацан.
— Нашелся, эй! — закричал он еще с порога. — Нашелся ваш Леший!
— Где ж он? — встрепенулся Ленин.
— В санчасти.
— Он что, заболел, что ли?
— Да вроде бы, — сказал пацан, отдуваясь и шмыгая носом. — Не поймешь — то ли всерьез, то ли косит, притворяется.
— Как же он косит?
— Странно… — востроносое, щуплое лицо паренька дрогнуло, исказилось гримасой…
— Но все же? Что он там делает?
— Ест дерьмо…
И сейчас же звонко, заливисто захохотал Девка:
— Взаправду ест? Хлебает?
— Ну да, — кивнул, поеживаясь, рассыльный. — Хлебает.
— И как же он хлебает?
— Да прямо рукой — из больничной параши…
— Ну, молодец, старик! — воскликнул Девка. — Послушался все-таки дельного совета… Ай, ловкач, ай, пройдоха!
Он сотрясался весь, стенал и захлебывался от хохота. Но окружающие молчали: людям было на этот раз не смешно.
И чтобы пресечь неуместное это Девкино веселье, кто-то сказал — досадливо и нетерпеливо:
— Ладно, заглохни! И вообще, хватит о дерьме. Давайте-ка, чижики, потолкуем о главном.
— Вот и я — о том же… — подхватил Ленин. Но его перебили:
— Насчет Чумы — разговор без пользы. Дело это мутное.
Без Лешего тут все равно ничего не решить… И сейчас не это главное.
— А что? — спросил заносчиво Ленин. — Что же?
— Главное то, что вокруг нас — суки! Чума прав. Они вооружены, а мы — с пустыми руками. Так не годится. Надо что-то делать… Где-то доставать ножи!