Клер вообще не походила на Тори. Так было всегда. Она принадлежала миру, недоступному обычным смертным. Тори всегда смотрела на нее как на эфирное создание, видела в ней девочку, играющую с феями и разговаривающую с гномами.
Конечно, на самом деле Клер такого не делала. Но казалось, что именно она это может.
А вот чего она не могла, так это постоять за себя, и Тори стала ее защитницей.
Вот почему им пришлось бежать от отчима, добираться до Лондона и теперь жить под угрозой быть выброшенными на улицу.
Не говоря уже о том, что их могли разыскивать за кражу дорогого ожерелья и, возможно, за убийство.
С Темзы дул легкий ветерок, охлаждавший тепло, поднимающееся от булыжных мостовых. Уютно устроившись на большой, с четырьмя столбиками кровати, Корделл Истон, пятый граф Брант, откинулся на резное изголовье. Напротив него на стуле перед зеркалом сидела обнаженная Оливия Ландерз, виконтесса Уэстленд, медлительными движениями расчесывая длинные прямые волосы цвета воронова крыла.
– Почему бы вам не отложить гребень в сторону и не вернуться в постель? – томно протянул Корд. – Ведь вам все равно придется заново расчесывать волосы.
Она повернулась на стуле, и обольстительная улыбка тронула ее рубиновые губки.
– Вот не думала, что так быстро снова заинтересую вас. – Она пробежала глазами по его телу, по рельефным мышцам груди и дальше – вдоль тонкой полоски темных волос, спускающейся по животу. – Удивительно, как женщина может ошибаться.
Она поднялась со стула и подошла к нему. Длинные черные волосы падали на ее грудь и плечи, ничто другое не прикрывало соблазнительное тело.
Оливия была вдовой – очень молодой и привлекательной вдовой, с которой Корд встречался в течение последних нескольких месяцев, но она была порочной и эгоистичной и быстро стала приносить больше неприятностей, чем удовольствия. Корд подумывал о том, что пора расстаться с ней.
Но не сегодня.
Сегодня он урвал пару часов от вечного корпения над кипами бумаг, которыми был завален его письменный стол, потому что отчаянно нуждался в передышке. Для этого Ливи вполне годилась.
Забираясь на пуховую перину, она откинула волосы за плечи.
– Я хочу быть сверху, – промурлыкала она. – Хочу заставить вас поизвиваться.
Она неизменно хотела одного и того же – жесткого, грубого секса, и это в настоящий момент соответствовало тому, что он готов был ей дать. Беда в том, что после наслаждения у него появлялось странное чувство недовольства. Он сказал себе, что пора приискать новую женщину. Это всегда поднимало настроение. Но со временем охота такого рода перестала увлекать его.