– Со временем все переменится.
– Между нами ничего не переменится до тех пор, пока ты не вернешься туда, где должна быть.
Глори с вызовом вскинула голову.
– Интересно, где же я должна быть?
– В моей постели. Настало время доказать тебе мою любовь единственным известным мне способом. – Взяв жену на руки, Николас направился к огромной кровати, стоящей в центре комнаты, и осторожно опустил ее на мягкий матрас.
Глори начала сопротивляться.
– Прошу тебя, Николас. Ты только все испортишь.
– Когда-то я говорил тебе, что сам решу, когда придет время. Может быть, мое тело сможет доказать тебе то, в чем бессильны слова.
Капитан приподнял подбородок жены и поцеловал ее, не обращая внимания на сопротивление. Руки Глори оказались прижатыми к груди мужа, и она почувствовала, как бешено стучит его сердце. Глори тихо застонала. Нужно остановить его. Если не сделать этого сейчас, будет поздно.
– Прошу тебя, Николас, – шептала женщина, пытаясь вырваться.
Под натиском поцелуев сопротивление становилось все более слабым, она поняла: ей совсем не хочется выйти из этой битвы победительницей. Мужчина осторожно снял с жены ночную рубашку, оставив ее совершенно обнаженной и дрожащей всем телом.
– Как ты прекрасна, – тихо шептал он. – Именно такой я вспоминал тебя каждой ночью, в эти долгие месяцы.
– Николас, – выдохнула Глори, не в силах остановиться, – я так по тебе соскучилась.
Капитан отпустил руки жены, и они обвили его шею, ее пальцы запутались в его вьющихся черных волосах.
Блэкуэлл целовал губы жены, ее лоб, глаза, покрывал нежными поцелуями плечи.
Дрожащими пальцами Глори расстегнула рубашку Николаса и прикоснулась к теплой коже его груди.
– Я люблю тебя, милый.
– Я знаю. – Мужчина продолжал ласкать жену, пока она не потянула его к себе со всей требовательностью неудовлетворенной страсти…
Они снова и снова любили друг друга. Каждый стремился пробить брешь в долгих месяцах одиночества. Потом Глори положила голову на грудь мужа и притворилась спящей. Только теперь, став настоящей женой Николаса, она, наконец, смогла принять решение.
Глори открыла глаза, привыкая к яркому солнечному свету, льющемуся через открытое окно, и вспомнила события предыдущего вечера. Вздрогнув, женщина повернула голову и увидела Николаса, который смотрел на нее, опершись на локоть. Он убрал спутанный во сне завиток волос с лица жены, продолжая молчать, словно в некоторой неуверенности.
– Все еще хочешь уехать? – наконец, спросил мужчина, стараясь придать голосу беззаботный тон. Его лицо казалось настороженным, словно он боялся услышать ответ жены на вопрос, который все же должен быть задан.