– Да, Сэм, – проговорил он намеренно равнодушно.
– Ченс, извини за беспокойство, но… ты должен знать. Мы установили личность Маргарет Роуз. Ченс, это Флейм.
– Я знаю.
– Знаешь?! Откуда? Когда?
– Неважно. – Он потер лоб. Сейчас, когда он запретил себе какие-либо эмоции, в его мыслях царила сумятица.
– Она знает, кто ты? Она тебе что-нибудь говорила? Что ей рассказала Хэтти?
– Очевидно, ничего.
Он пытался припомнить все их разговоры с Флейм. В них не было даже намека на то, что она знает о его взаимоотношениях с Хэтти. Почему? Ведь Хэтти его так ненавидит – почему она не попыталась отравить той же ненавистью Флейм? Ему в голову приходила только одна причина: еще не успела. А значит, он должен позаботиться о том, чтобы и впредь не дать ей такой возможности.
– Неужели Хэтти не знает о том, что ты с ней встречаешься? – спросил Сэм.
– А откуда ей знать?
Вряд ли Флейм упомянула о нем Хэтти. У нее не было для этого никакого повода. Логично предположить, что за столь короткий промежуток времени Хэтти и Флейм не успели затронуть личные темы.
– Ченс, что ты намерен делать? Ведь она непременно узнает.
– Может быть, и нет. Может быть, я сумею это предотвратить.
– Каким образом?
Вот это ему еще и предстояло обдумать в первую очередь.
– Поговорим позже, Сэм.
Он стоял у кованых дверей лоджии, глядя на залив и на золотистый курорт далеко внизу. Вся его поза свидетельствовала о глубокой задумчивости: голова откинута назад, глаза уставились в морскую даль, руки глубоко всунуты в карманы брюк. Флейм остановилась, подумав, что он, наверно, все еще грустит о матери, затем приблизилась к нему. Он не слышал глухого стука ее каблучков и не замечал ее присутствия до тех пор, пока она не дотронулась до его руки.
Тут он повернул голову, и в то же мгновение его взгляд приобрел знакомое небрежно-интимное выражение, от которого у нее всегда так прыгало сердце. Она улыбнулась, надеясь, что все опять хорошо.
– Видимо, твой телефонный разговор не занял много времени.
– Нет.
Его взгляд медленно скользнул по ее лицу, словно пытаясь зафиксировать в памяти каждую подробность. Затем он наклонил голову и жадно вобрал в рот ее губы, она ответила так же страстно, приникнув к нему всем телом под его сильными руками. Она ощутила какой-то привкус отчаяния, но не смогла определить его источник. Однако оно было неотъемлемой частью их обоюдного стремления слиться воедино. Когда это стремление стало нестерпимым, его губы скользнули с ее щеки к мочке уха; оба горячо и учащенно дышали.
– Сколько времени мы знакомы? – прошептал он.