Она мгновенно представила себе его опасную улыбку и притягательно красивое лицо.
– В настоящий момент я утопаю в орхидеях. Они повсюду и необыкновенно красивы.
– Я рад, что вам они нравятся.
– Еще бы!
– Я знаю, потому что у меня случайно оказался лишний билет в оперу на пятницу. Прекрасное место в партере… рядом с моим. Не хотите ли воспользоваться им и пойти со мной в оперу?
Флейм в нерешительности взглянула на Эллери – она собиралась пойти с ним. Кроме того, она хорошо помнила, чем закончилась ее первая и единственная встреча с Ченсом Стюартом: тот ушел с приема Деборгов, обнимая за талию примадонну.
– А как же мисс Колтон? – спросила она с деланным безразличием.
– Полагаю, Лючанна будет петь на сцене. Но где бы она ни была, я приглашаю вас. Пойдете?
– У меня были другие планы… – Она еще раз взглянула на Эллери. Он печально улыбнулся и жестом предложил ей принять приглашение. – Но, думаю, я без труда смогу их изменить.
– Прекрасно.
Продиктовав ему свой адрес и условившись о времени, Флейм эхом откликнулась на его прощальную фразу:
– До скорой встречи.
Она повесила трубку, задержав на ней руку, а другой рукой все еще сжимала карточку.
– Знаешь ли ты, – Эллери запрокинув голову, задумчиво в нее всматривался, – что твой вид недвусмысленно свидетельствует: ты влюбилась?
– Это смешно. – Однако ее щеки как-то странно горели. – Я его даже не знаю толком.
– Моя дорогая Флейм, можно любить человека, даже не зная его. Любовь – это химическая реакция. Между двумя людьми либо что-то происходит, либо нет.
– Ты говоришь о любви или о внезапной нахлынувшей страсти? Впрочем, это не имеет значения. – Флейм пожала плечами. – И то и другое способно здорово задеть. – У нее был слишком богатый опыт, чтобы доверять своим ощущениям. – По-моему, гораздо безопаснее сначала присмотреться и проверить. Это избавит от лишней боли.
– Осторожнее, дорогая. Мне кажется, что не стоит ковыряться в своих старых ранах.
– Я их припудрю, – ответила она и огляделась вокруг, вновь поразившись обилию орхидей. – Что же мне с ними делать? – спросила она вслух сама себя.
– Радоваться им, дорогая, – посоветовал Эллери. – Просто радоваться.
Флейм бросила на него насмешливо-грустный взгляд.
– Знаешь, Эллери, я почти уверена, что ты романтик, маскирующийся под циника.
Он улыбнулся и лукаво ей подмигнул.
– Точь-в-точь как ты.
Она рассмеялась, инстинктивно отрицая это. Но Эллери не обратил на ее смех никакого внимания и вышел. Она шутливо-сердито покачала головой и, повернувшись к ближайшей вазе с орхидеями, вдохнула нежный аромат, на ее лице отразилась легкая грусть по утраченным иллюзиям.