Чолгроув допил свой виски, поставил пустой стакан на пол и устремил на гостя тяжелый взгляд:
– Мы были едва знакомы, однако у нас состоялся один разговор, который закончился не лучшим образом. Это случилось лет восемь назад. Я был молод и влюблен, но, несмотря на мое происхождение и связанные с ним ожидания, семья дамы моего сердца не сочла меня подходящей партией. Видимо, ее отец догадывался, что мои перспективы не столь лучезарны, как мне казалось.
Он сделал широкий жест, охватывая кабинет, дом и все прочее. Усталость и раздражение, написанные на его лице, красноречивее всяких слов говорили о его финансовом положении.
– Волею случая я оказался включенным в кружок Артемис Блэр. Там я познакомился с Друри. На одном из приемов он удостоил меня беседой о постигшем меня разочаровании.
– Глупо с его стороны. Вряд ли найдется мужчина, который оценит подобное вмешательство.
– Я не оценил, поверьте мне. Он пустился в долгие нудные рассуждения о том, что мне повезло, что брак уничтожает чувства, что свободная любовь намного предпочтительнее, ну и все в том же духе.
– Это была философия, которой он придерживался в своей жизни.
– Черт с ней, с его философией! Меня взбесило, с каким важным видом он излагал свои просвещенные взгляды. В общем, я сказал ему, что он являет плохой пример того, что проповедует, поскольку Артемис Блэр завела себе другого любовника. – Чолгроув поморщился и пожал плечами. – Как я уже сказал, я был молод и горяч.
– Неприятно, конечно, когда такие вещи бросают тебе в лицо, но вы были не единственным, кто об этом знал. Вряд ли он затаил злобу.
– Друри ничего не знал. Я открыл ему правду. Он был потрясен. Разгневан. У меня даже мелькнула мысль, что он бросит мне вызов за то, что я посмел предположить подобную вещь. Вскоре, однако, стало очевидным, что он устранился из ее жизни. После того как его глаза открылись, ему не составило труда выяснить, кто был его соперником. А может, он просто спросил у нее.
– Вы знаете, кто это был?
– Полагаю, что да. Мне пришлось иметь дело с этим человеком. Это был мошенник, торговавший поддельными древностями, которые предлагал зеленым юнцам вроде меня.
Выражение лица Чолгроува оставалось спокойным, но в его глазах мелькнули искорки гнева. Эллиот не собирался развивать эту тему, но складывалось впечатление, что Федра оказалась слишком великодушной в своей оценке деятельности Торнтона.
– Вы так говорите, словно приобрели некоторые из этих подделок.
– Я не могу доказать, что эти вещи поддельные. Но как бы то ни было, я не собираюсь портить ему жизнь, распуская сплетни. Я не стал поднимать шум тогда, и делать это теперь…