- А принц Уэльский и госпожа Фитцхерберт развлекаются...
- Он не работает, поэтому он и развлекается. Надо же ему как-то убить время.
- Ты смог бы гораздо больше выяснить и узнать, устрой мы несколько приемов. Для политиков и других интересных людей - вовсе не для отбросов.
- Все политики - жулики. Пусть ими занимается мой брат. К тому же мне нечего выяснять - я терпеть не могу интриг. В чем дело, мой ангел? Тебе скучно, тебе надоело мое общество?
- Естественно, нет... только...
- Принимай их, когда меня нет... я ничего не имею против. Ты можешь делать все, что захочешь.
Но дело было не в этом. Она жаждала славы, чтобы все видели ее рядом с ним, чтобы ей кланялись и улыбались, чтобы дом был наполнен титулованными, не ниже графа, гостями, в сверкающих бриллиантах. Чтобы они, получив ее приглашение, девчонки из грязного переулка, которой удалось выловить такую крупную рыбину, счастливо улыбались и виляли хвостами от радости.
Иногда он соглашался. Они устроят прием. Десять-двенадцать человек, не больше, и чтобы ушли пораньше. И тогда весь дом начинал ходить ходуном, на кухне работали два повара, нанимали человека в помощь Пирсону. Подавали пять или шесть перемен, на серебряных сверкающих блюдах (чеки за которые она, хвала Господу, оплатила принесенными полковником Френчем деньгами), а потом звучала музыка, при этом она сама играла на арфе, и все ей аплодировали. Лица, улыбки, смех, шум голосов - и герцог, возвышающийся над всей толпой, заложив руки за спину, подмигивающий, снисходительный, дружелюбный, восхваляющий ее громким голосом: "Поверь мне, она их всех за пояс заткнет в Воксхолле!" Быстрый поцелуй, который все заметили - она видела их лица. Это были те мгновения, когда она, как нектаром, упивалась своей властью и очарованием, испытывая истинное блаженство. А после их ухода она окидывала взглядом остатки пиршества, мокрые пятна от пролитого вина на стульях, и все это превращалось в символы ее триумфа, отблеск ее славы.
- О, сэр... я так счастлива. Мне так понравилось.
- Что, выступать в качестве хозяйки?
- Только в том случае, когда вы выступаете в роли хозяина. Без вас это ничто.
Лежа рядом с ним, слишком взволнованная, чтобы спать, она заглядывала в будущее, она предавалась мечтаниям, довольно смелым, о том, что может произойти, о людях, которые могут умереть: о принце Уэльском, который, как говорили, никогда не отличался хорошим здоровьем, о болезненной принцессе Шарлотте, о герцоге, преполагаемом наследнике, о постоянно больном, выжившем из ума короле... Герцог с такой легкостью правил бы страной. И тогда... какое великолепие! Какое будущее!