Вы — обладатель двадцати пяти тысяч ливров годового дохода, не считая жалованья, владелец лошади, за которую Шато-Рено предлагал вам четыреста луидоров и которую вы ему не уступили. К вашим услугам портной, не испортивший вам ни одной пары панталон. Опера, Жокей-клуб и театр Варьете — и при всем том вам нечем развлечься? Ну что ж, так я сумею развлечь вас.
— Чем же это?
— Новым знакомством.
— С мужчиной или с женщиной?
— С мужчиной.
— Я и без того их знаю много.
— Но такого вы не знаете.
— Откуда же он? С конца света?
— Быть может, еще того дальше.
— Черт возьми! Надеюсь, не он должен привезти ваш завтрак?
— Нет, будьте спокойны; завтрак готовят здесь, в доме. Да вы, я вижу, голодны?
— Да, сознаюсь, как это ни унизительно. Но я вчера обедал у господина де Вильфор; а заметили вы, что у этих судейских всегда плохо кормят?
Можно подумать, что их мучат угрызения совести.
— Браните, браните чужие обеды, а как едят у ваших министров?
— Да, но мы, по крайней мере, приглашаем порядочных людей, и если бы нам не нужно было угощать благомыслящих и голосующих за нас плебеев, то мы пуще смерти боялись бы обедать дома, смею вас уверить.
— В таком случае выпейте еще рюмку хереса и возьмите бисквит.
— С удовольствием, ваше испанское вино превосходно; вы видите, как мы были правы, водворяя мир в этой стране.
— Да, но как же дои Карлос?
— Ну что ж! Дон Карлос будет пить бордо, а через десять лет мы повенчаем его сына с маленькой королевой.
— За что вы получите Золотое Руно, если к тому времени еще будете служить.
— Я вижу, Альбер, вы сегодня решили кормить меня суетными разговорами.
— Что ж, согласитесь, это лучше всего забавляет желудок. Но я слышу голос Бошана; вы с ним поспорите, и это вас отвлечет.
— О чем же спорить?
— О том, что пишут в газетах.
— Да разве я читаю газеты? — презрительно произнес Люсьен.
— Тем больше оснований спорить.
— Господин Бошан! — доложил камердинер.
— Входите, входите, грозное перо! — сказал Альбер, вставая и идя навстречу новому гостю. — Вот Дебрэ говорит, что не терпит вас, хотя, по его словам, и не читает ваших статей.
— Он совершенно прав, — отвечал Бошан, — я тоже браню его, хоть и не знаю, что он делает. Здравствуйте, командор.
— А, вы уже знаете? — сказал личный секретарь министра, улыбаясь и пожимая журналисту руку.
— Еще бы!
— А что говорят об этом в свете?
— В каком свете? В лето от рождества Христова тысяча восемьсот тридцать восьмое их много.
— В свете критике-политическом, где вы — один из львов.
— Говорят, что это вполне заслуженно и что вы сеете достаточно красного, чтобы выросло немножко голубого.