— Так я воспользуюсь ими и расскажу вам про моего гостя.
— Простите, — сказал Бошан, — а можно из вашего рассказа сделать фельетон?
— Даже очень, — отвечал Морсер, — и прелюбопытный.
— Так рассказывайте; надо же мне чем-нибудь вознаградить себя, раз я не попаду в Палату.
— Я был в Риме во время последнего карнавала.
— Это мы знаем, — прервал Бошан.
— Да, но вы не знаете, что я был похищен разбойниками.
— Разбойников нет, — заметил Дебрэ.
— Нет, есть, существуют, и еще какие страшные, я хочу сказать — восхитительные. Они показались мне до ужаса прекрасными.
— Послушайте, дорогой Альбер, — сказал Дебрэ, — сознайтесь, что ваш повар запоздал, что устрицы еще не привезены из Марени или Остенде и что вы, по примеру госпожи де Ментенон, хотите заменить еду сказкой. Сознавайтесь же, мы настолько учтивы, что извиним вас и выслушаем вашу историю, как бы фантастична она ни была.
— А я вам говорю, что хоть она и фантастична, в ней все правда от начала до конца. Итак, разбойники взяли меня в плен и отвели в весьма неуютное место, называемое катакомбами Сан-Себастьяно.
— Я их знаю, — сказал Шато-Рено, — я там чуть было не схватил лихорадку.
— А я на самом деле схватил, — продолжал Альбер. — Мне заявили, что я пленник и что за меня требуется выкуп — пустяки, четыре тысячи римских пиастров, двадцать шесть тысяч турских ливров. К несчастью, у меня оставалось только полторы тысячи, путешествие мое подходило к концу и кредит истощился. Я написал Францу… Да, ведь Франц был при этом, и вы можете спросить у него, присочинил ли я хоть слово. Я написал ему, что если в шесть часов утра он не привезет четырех тысяч пиастров, то в десять минут седьмого я буду сопричислен к лику блаженных святых и славных мучеников. Поверьте, что Луиджи Вампа — так звали атамана разбойников честно сдержал бы свое обещание.
— Но Франц привез четыре тысячи пиастров? — сказал Шато-Рено. — Еще бы! Достать четыре тысячи пиастров не хитрость, когда зовешься Францем д'Эпине или Альбером де Морсер.
— Нет, он просто приехал в сопровождении того гостя, о котором я говорю и которого я надеюсь вам представить.
— Так этот господин — Геркулес, убивающий Кака, или Персей, освобождающий Андромеду?
— Нет, он с меня ростом.
— Вооружен до зубов?
— С ним не было и вязальной спицы.
— Но он заплатил выкуп?
— Он сказал два слова на ухо атаману, и меня освободили.
— Перед ним даже извинились, что задержали тебя, — прибавил Бошан.
— Вот именно, — подтвердил Альбер.
— Уж не Ариосто ли он?
— Нет, просто граф Монте-Кристо.
— Такого имени нет, — сказал Дебрэ.