— Вот еще! Чтобы султан, чуть только я заступлюсь за Магомета-Али, прислал мне шнурок и чтобы мои же секретари меня удушили!
— Ну вот видите, — сказал Дебрэ.
— Да, но, несмотря на все это, мой граф Монте-Кристо существует…
— Все на свете существуют! Нашли диковину!
— Все существуют, конечно, но не у всех есть чернокожие невольники, княжеские картинные галереи, музейное оружие, лошади ценою в шесть тысяч франков, наложницы гречанки.
— А вы ее видели, наложницу гречанку?
— Да, и видел и слышал; видел в театре Балле, а слышал однажды, когда завтракал у графа.
— Так он ест, ваш необыкновенный человек?
— По правде говоря, ест так мало, что об этом и говорить не стоит.
— Увидите, он окажется вампиром.
— Смейтесь, если хотите, но то же сказала графиня Г., которая, как вам известно, знавала лорда Рутвена.
— Поздравляю, Альбер, это блестяще для человека, не занимающегося журналистикой, — воскликнул Бошан. — Стоит пресловутой морской змеи в «Конституционалисте». Вампир — просто великолепно!
— Глаза красноватые с расширяющимися и суживающимися, по желанию, зрачками, — произнес Дебрэ, — орлиный нос, большой открытый лоб, в лице ни кровинки, черная бородка, зубы блестящие и острые, и такие же манеры.
— Так оно и есть, Люсьен, — сказал Морсер, — все приметы совпадают в точности. Да, манеры острые и колкие. В обществе этого человека у меня часто пробегал мороз по коже; а один раз, когда мы вместе смотрели казнь, я думал, что упаду в обморок, не столько от работы палача и от криков осужденного, как от вида графа, так его хладнокровных рассказов о всевозможных способах казни.
— А не водил он вас в развалины Колизея, чтобы пососать вашу кровь, Морсер? — спросил Бошан.
— А когда отпустил, не заставил вас расписаться на каком-нибудь пергаменте огненного цвета, что вы отдаете ему свою душу, как Исав первородство?
— Смейтесь, смейтесь, сколько вам угодно, — сказал Морсер, слегка обиженный. — Когда я смотрю на вас, прекрасные парижане, завсегдатаи Гантского бульвара, посетители Булонского леса, и вспоминаю этого человека, это, право, мне кажется, что мы люди разной породы.
— И я этим горжусь! — сказал Бошан.
— Во всяком случае, — добавил Шато-Рено, — ваш граф Монте-Кристо в минуты досуга прекрасный человек, если, конечно, не считать его делишек с итальянскими разбойниками.
— Никаких итальянских разбойников нет! — сказал Дебрэ.
— И вампиров тоже нет! — поддержал Бошан.
— И графа Монте-Кристо тоже нет, — продолжал Дебрэ. — Слышите, Альбер: бьет половина одиннадцатого.
— Сознайтесь, что вам приснился страшный сон, и идемте завтракать, сказал Бошан.