— Ах, Бошан, Бошан, — засмеялся Морсер, — приберегите это для «Корсара» и «Шаривари», но при мне пощадите моего будущего тестя.
Потом он обратился к Монте-Кристо:
— Вы сейчас произнесли его имя так, как будто вы знакомы с бароном.
— Я с ним не знаком, — небрежно сказал Монте-Кристо, — по, вероятно, скоро познакомлюсь, потому что мне в его банке открыт кредит банкирскими домами Ричард и Блаунт в Лондоне, Арштейн и Эскелес в Вене и Томсон и Френч в Риме.
Произнося два последних имени, граф искоса взглянул на Морреля.
Если чужестранец думал произвести на Максимилиана Морреля впечатление, то он не ошибся. Максимилиан вздрогнул, как от электрического разряда.
— Томсон и Френч? — сказал он. — Вы знаете этот банкирский дом, граф?
— Это мои банкиры в столице христианского мира, — спокойно ответил граф. — Я могу быть вам чем-нибудь полезен у них?
— Быть может, граф, вы могли бы помочь нам в розысках, оставшихся до сих пор бесплодными. Этот банкирский дом некогда оказал нашей фирме огромную услугу, но почему-то всегда отрицал это.
— Я в вашем распоряжении, — ответил с поклоном Монте-Кристо.
— Однако, — заметил Морсер, — заговорив о господине Данглар, мы слишком отвлеклись. Речь шла о том, чтобы подыскать графу Монте-Кристо приличное помещение. Давайте подумаем, где поселиться новому гостю великого Парижа?
— В Сен-Жерменском предместье граф может найти недурной особняк с садом, — сказал Шато-Рено.
— Вы только и знаете что свое несносное Сен-Жерменское предместье, Шато-Рено, — сказал Дебрэ. — Не слушайте его, граф, и устройтесь на Шоссе д'Антен: это подлинный Париж.
— Бульвар Оперы, — заявил Бошан, — второй этаж, дом с балконом. Граф велит там положить подушки из серебряной парчи и, дымя чубуком или глотая свои пилюли, будет любоваться дефилирующей перед ним столицей.
— А вам разве ничего не приходит в голову, Моррель, что вы ничего не предлагаете? — спросил Шато-Рено.
— Нет, напротив, — сказал, улыбаясь, молодой человек, — у меня есть одна мысль, но я ждал, не соблазнится ли граф каким-нибудь из ваших блестящих предложений. А теперь я возьму на себя смелость предложить ему небольшую квартирку в прелестном помпадуровском особняке, который вот уже год снимает на улице Меле моя сестра.
— У вас есть сестра? — спросил граф.
— Да, граф, и прекрасная сестра.
— Замужем?
— Уже девятый год.
— И счастлива? — снова спросил граф.
— Так счастлива, как только вообще возможно, — отвечал Максимилиан, она вышла замуж за человека, которого любила, за того, кто не покинул нас в нашем несчастье — за Эмманюеля Эрбо.