И понял, что Хотто все это время что-то говорил.
- Что?
- Э-э, мой господин, Эйго Макковей просит о милости. Он просит разрешить ему совершить ритуальное самоубийство.
- Нет. Он не достоин благородной смерти. Сбросьте его со скалы.
- Он был когда-то вашим преданным воином, мой господин, - осторожно возразил Хотто, - и его семья…
- Ты слышал меня, старик?
Главный шпион тут же согнулся в поклоне.
- Еще что-нибудь хорошее?
- Нет, мой господин, - выдавил из себя Хотто, - все остальное незначительные…
- Тогда иди.
Юкима Хотто, непрерывно кланяясь, удалился.
Син-ханза остался один. Он поднялся из кресла, выдернул из столешницы "Круглый Черт". Оплетенная акульей кожей и медной проволокой рукоять удобно устроилась в левой руке. Ширай Гомпати мрачно рассматривал раздвоенное жало лезвия, подходящее и для рассекания и для колющего удара. Жизнь чем-то похожа на этот кинжал. Вот она лениво и плавно изгибается, и вот - резкий удар!
Сунув "Черт" за пояс, Ширай Гомпати подошел к окну. Бордовый и серый гранит и темно-зеленая листва редких кустиков на склоне. Алое закатное солнце и багровые облака в небе. Последний вечер старого мира. Завтра все изменится. Завтра утром древняя мощь, ведомая его волей, разобьет мир в осколки, из которых Син-ханза сложит мир новый. Он долго так стоял, не моргая и почти не дыша - до тех пор, пока скальный склон перед ним вдруг не заблестел. Дымчатое полупрозрачное стекло разделило мир и Син-ханзу, и шорох…
Гомпати вздрогнул и пришел в себя.
За спиной вновь послышался едва слышный шорох.
Нет, даже не шорох, а его тень, как если бы мышь пошевелила усами, обнюхивая ломоть сыра. Гомпати насторожился. Левая рука незаметно скользнула по камню и легла рядом с рукоятью кинжала. Позади опять что-то ворохнулось. Так же осторожно и едва слышно, но уже ближе. Син-ханза качнул головой, как бы рассматривая вершины гор, окрашенные заходящим солнцем в багровый цвет. Достав правой рукой из кармана телефон, он поднес его к уху и…
Резко развернулся, вытягиваясь вдоль пола, и ударил! "Круглый Черт" метнулся, словно атакующее жало серого скорпиона и рассек… воздух.
Кабинет был пуст.
Гомпати медленно прошелся по кабинету, оглядывая все укромные уголки, где мог бы спрятаться враг. Никого не нашел. Убрал "Черта", покачал головой и вернулся к окну. Шорох послышался вновь. Явственный, как если бы человек не собирался больше скрываться.
Рука Гомпати опять сжала кинжал.
- Вам не нужно это делать, - произнес за его спиной спокойный голос.
Син-ханза медленно обернулся. Рукоять кинжала застонала от жесткой хватки пальцев.