– Эй, господа! Остановитесь! – крикнул король.
– Это к нам относится? – спросил чей-то голос, заставивший вздрогнуть и Карла, и его спутника.
– Ну, Анрио, узнаешь теперь этот голос? – спросил Карл.
– Государь! – отвечал Генрих. – Если бы ваш брат был не под Ла-Рошелью, я бы поклялся, что это он.
– Значит, он не под Ла-Рошелью, вот и все, – ответил Карл.
– А кто с ним?
– Не узнаешь?
– Нет, государь.
– Однако у него такой рост, что ошибиться трудно! Подожди, сейчас узнаешь... Эй! – снова крикнул король. – Вам говорят! Не слышите, что ли, черт бы вас побрал?
– А вы разве патруль, что останавливаете прохожих? – спросил высокий, выпрастывая руку из складок плаща.
– Считайте, что мы патруль, и когда вам приказывают, стойте! – сказал король.
С этими словами он наклонился к уху Генриха.
– Сейчас ты увидишь извержение вулкана, – шепнул он.
– Вас восемь человек, – сказал высокий, обнажая на сей раз и руку, и лицо, – но хотя бы вас была целая сотня, идите прочь!
– Вот так так! Герцог де Гиз! – прошептал Генрих.
– Ах, это наш кузен, герцог Лотарингский! – сказал король. – Наконец-то вы показали, кто вы такой! Отлично!
– Король! – воскликнул герцог.
Тут присутствующие увидели, что при слове «король» спутник герцога закутался в плащ и остался неподвижно стоять на месте, обнажив голову из почтения к королю.
– Государь! – сказал герцог де Гиз. – Я только что нанес визит моей невестке, принцессе Конде.
– Так, так... И взяли с собой одного из ваших дворян. Кого именно?
– Вы его не знаете, ваше величество, – ответил герцог.
– Ну что ж, в таком случае мы познакомимся, – сказал король и направился прямо к другой фигуре, сделав знак одному из лакеев подойти к ним с факелом.
– Простите, брат мой! – сказал герцог Анжуйский, с плохо скрытой досадой, распахивая плащ и кланяясь.
– Ай-яй-яй! Так это вы, Генрих?.. Да нет, быть не может! Я, верно, ошибаюсь... Мой брат, герцог Анжуйский, не пошел бы в гости, не повидавшись со мной. Ему хорошо известно, что когда принцы крови возвращаются в столицу, для них существует только один путь в Париж – пропускные ворота Лувра.
– Простите, государь! – сказал герцог Анжуйский. – Прошу ваше величество извинить мой необдуманный поступок.
– Охотно! – насмешливо сказал король. – А что, брат мой, вы делали во дворце Конде?
– Да то, – со свойственным ему лукавым видом сказал король Наваррский, – о чем вы, ваше величество, сейчас говорили.
И, нагнувшись к уху короля, закончил свою фразу взрывом хохота.
– Что ж тут такого? – высокомерно спросил герцог де Гиз, обращавшийся с бедным королем Наваррским, как и все при дворе, довольно грубо. – Почему я не могу навестить мою невестку? Разве герцог Алансонский не навещает свою?