– Кто же этот человек?
– По-видимому, граф де Ла Моль.
– Граф де Ла Моль? – с изумлением переспросила Маргарита.
– Черт возьми! Экий молодец этот малыш-провансалец! – продолжал Генрих. – Представьте себе, он ранил Морвеля и убил двух стражников!
– Ранил Морвеля и убил двух стражников? Быть не может!
– Как? Вы сомневаетесь в его храбрости?
– Нет, я только говорю, что де Ла Моль не мог быть у вас.
– Почему же он не мог быть у меня?
– Да потому, что... потому что... он был в другом месте, – смущенно ответила Маргарита.
– А-а! Если он может доказать свое алиби – тогда дело другое, – сказал Генрих. – Он просто скажет, где он был, и вопрос будет исчерпан.
– Где он был? – в смятении повторила Маргарита.
– Ну да!.. Сегодня его арестуют и допросят. К сожалению, против него есть улики...
– Улики! Какие же?
– Человек, оказавший такое отчаянное сопротивление, был в вишневом плаще.
– Да, такого плаща нет ни у кого, кроме Ла Моля... хотя я знаю и другого человека...
– Конечно, знаете, я тоже... Но вот что получится: если у меня в спальне был не Ла Моль, значит, это был другой человек в таком же вишневом плаще. А ведь вы знаете, кто это?
– Боже мой!
– Вот где наш подводный камень! Вы его видите так же хорошо, как я, – доказательством тому ваше волнение. А потому потолкуем теперь так, как говорят люди о самой желанной в мире вещи – о престоле... и... о самом драгоценном благе – о своей жизни... Если арестуют де Муи – мы погибли!
– Я понимаю.
– А де Ла Моль никого не скомпрометирует, если только вы не считаете его способным сочинить какую-нибудь сказку. Ну, положим, он скажет, что был где-то с дамами... почем я знаю?
– Если вы опасаетесь только этого, – отвечала Маргарита, – то можете быть спокойны... он ничего не скажет.
– Вот как! – сказал Генрих. – Ничего не скажет, даже если ему придется заплатить за молчание смертью?
– Не скажет.
– Вы уверены?
– Ручаюсь.
– Значит, все складывается к лучшему, – вставая, сказал Генрих.
– Вы уходите? – с волнением спросила Маргарита.
– Ну конечно! Я сказал все, что хотел.
– А вы идете...
– Постарайтесь избавить всех нас от беды, в которую нас втянул этот сорванец в вишневом плаще.
– Боже мой! Боже мой! Бедный юноша! – ломая руки, горестно воскликнула Маргарита.
– Этот милый Ла Моль в самом деле очень услужлив, – уходя, сказал Генрих.