В капризную минуту им захотелось меня убить, вот и все: принцы просто были веселы в тот вечер!
– И что же ты делаешь?
– Я? Да ничего! Брожу, прогуливаюсь.
– Отлично! Я тоже буду прогуливаться и тоже буду бродить! Превосходное занятие! К тому же, если кто-нибудь на тебя нападет, нас будет двое, и мы им покажем! Пусть только явится, это насекомое – твой герцог! Я его пришпилю к стене, как бабочку!
– Тогда хоть попроси его дать тебе отставку.
– Да, и притом окончательную!
– В таком случае, предупреди его, что ты с ним расстаешься.
– Совершенно верно. Согласен. Сейчас напишу ему.
– Знаешь, Коконнас, это неучтиво – писать принцу крови.
– Именно крови! Крови моего друга! Ну погоди! – трагически вращая глазами, крикнул Коконнас. – Погоди! Стану я думать об этикете!
«И в самом деле, – подумал Ла Моль. – Через несколько дней ему не будет дела ни до принца, ни до кого-нибудь еще; ведь если он захочет ехать с нами, мы возьмем его с собой».
А Коконнас взял перо и, уже без возражений своего друга, легко сочинил образчик красноречия, который мы предлагаем вниманию наших читателей:
«Ваше высочество! Человеку, столь хорошо знакомому с античными авторами, как вы, Ваше высочество, несомненно, известна трогательная история Ореста и Пилада – двух героев, прославившихся как своими несчастиями, так и своей дружбой. Мой друг Ла Моль несчастен не менее, чем Орест, а я питаю к нему не менее нежные дружеские чувства, нежели питал к Оресту Пилад. Друг же мой в настоящее время занят делами весьма важными и требующими моей помощи. Бросить его я не могу. А посему я, с дозволения Вашего высочества, ухожу в отставку, ибо решил связать свою судьбу с судьбой моего друга, куда бы она меня ни повела; этим я хочу доказать Вашему высочеству, сколь велика сила, отрывающая меня от службы Вам, вследствие чего я не отчаиваюсь получить прощение и осмеливаюсь с почтением именовать себя по-прежнему.
Вашего королевского высочества герцога нижайшим и покорнейшим слугой, графом Аннибалом де Коконнасом, неразлучным другом графа де Ла Моля».
Закончив этот шедевр эпистолярного жанра, Коконнас прочитал его вслух Ла Молю, Ла Моль только пожал плечами.
– Ну, что скажешь? – спросил Коконнас, не заметив или сделав вид, что не заметил этого.
– Скажу, что герцог Алансонский посмеется над нами, – ответил Ла Моль.
– Над нами?
– Над обоими.
– По-моему, это все-таки лучше, чем душить нас поодиночке.
– Э, одно другому не мешает, – со смехом заметил Ла Моль.
– Ну, да ладно! Будь что будет, а письмо я завтра утром отправлю!.. Куда же мы пойдем ночевать?