– Ай-яй-яй! – произнес Карл. – Но эта самая наваррская корона, которую без моего позволения примеривают чуть ли не ко всем головам в королевстве, по-моему, отчасти принадлежит и мне.
– Государь! Гугеноты больше, чем кто-либо, признают право сюзеренитета, о котором сейчас упомянул наш король. И потому они надеялись уговорить вас, ваше величество, чтобы вы сами возложили ее на ту голову, которая вам дорога.
– Я? На голову, которая мне дорога? – переспросил Карл. – Смерть дьяволу! О какой голове вы говорите, сударь? Я вас не понимаю!
– О голове его высочества герцога Алансонского. Екатерина побледнела как смерть; она пожирала де Муи горящими глазами.
– А мой брат Алансон об этом знает?
– Да, государь.
– И он готов принять эту корону?
– При условии, что на это согласитесь вы, вате величество, – за этим-то он и направил нас к вам.
– О! Эта корона и впрямь как нельзя лучше подойдет нашему брату Алансону! – сказал Карл. – А мне это и в голову не приходило! Спасибо, де Муи, спасибо! Когда у вас будут появляться подобные мысли, добро пожаловать в Лувр!
– Государь! Вы были бы давно извещены об этом проекте, если бы не эта несчастная история с Морвелем, из-за которой я опасался, что впал в немилость у вашего величества.
– Да, но что по поводу этого проекта сказал Генрих? – спросила Екатерина.
– Король Наваррский подчинился желанию своих собратьев, и его отречение готово.
– Но в таком случае. – вскричала Екатерина, – отречение должно быть у вас при себе!
– При мне, ваше величество, – сказал де Муи, – случайно я захватил его с собой, подписано и датировано.
– А дата предшествует той сцене в Лувре? – спросила Екатерина.
– Да, ваше величество; если не ошибаюсь, это было накануне.
Де Муи вынул из кармана письменное отречение в пользу герцога Алансонского, подписанное собственной рукою Генриха и помеченное указанным числом.
– Что ж, – сказал Карл, – клянусь честью, это по всем правилам.
– А что требовал Генрих взамен своего отречения?
– Ничего, ваше величество, он сказал нам, что Дружба короля Карла щедро вознаградит его за утрату короны.
Екатерина от ярости закусила губу и заломила свои красивые руки.
– Все совершенно точно, де Муи, – добавил король.
– Но если у вас с королем Наваррским все было решено, с какой целью вы встретились с ним сегодня вечером? – Королева-мать гнула свою линию.
– Мы с королем Наваррским? – переспросил де Муи. – Господин де Нансе, который арестовал меня, подтвердит, что я был один. Его величество может его позвать.
– Господин де Нансе! – крикнул король. Командир охраны вошел в комнату.