– Нет, государь, но, быть может, это герцог Алансонский, – заметил Генрих.
– Господин д'Алансон! Зачем вы это сделали?
– Я? – воскликнул герцог.
– Ну да, вы, брат мой, – продолжал Карл. – Разве вы не объявили мне вчера, что вы – король Наваррский? Значит, гугеноты, прочившие вас в короли, явились поблагодарить вас за то, что вы приняли корону, а короля – за то, что он ее отдал. Не так ли, господа?
– Да! Да! – крикнули двадцать голосов. – Да здравствует герцог Алансонский! Да здравствует король Карл!
– Я не король гугенотов, – побледнев от злобы, сказал Франсуа и, бросив косой взгляд на Карла, добавил:
– И твердо надеюсь никогда им не быть.
– Глупости! – сказал Карл. – А вам, Генрих, да будет известно, что я считаю все это весьма странным.
– Государь! – твердо ответил король Наваррский. – Да простит меня Бог, но можно подумать, что меня подвергают допросу.
– А если я вам скажу, что допрашиваю вас, – что вы на это ответите?
– Что я такой же король, как вы, государь! – гордо ответил Генрих. – Что королевский титул дает не корона, а рождение, и что отвечать я буду только моему брату и другу, но никогда не стану отвечать судье.
– Очень хотел бы я знать, однако, чего мне держаться, хоть раз в жизни! – тихо сказал Карл.
– Пусть сюда приведут господина де Муи, – сказал герцог Алансонский, – и вы все узнаете. Господин де Муи, наверное, арестован.
– Есть среди арестованных господин де Муи? – спросил король.
Генрих вздрогнул от волнения и обменялся взглядами с Маргаритой, но это продолжалось одно мгновение.
Никто не отзывался.
– Господина де Муи нет среди арестованных, – объявил де Нансе. – Кое-кому из моих людей показалось, что они его видели, но они в этом не уверены.
Герцог Алансонский пробормотал какое-то богохульство.
– Ах, государь, да вот двое дворян герцога Алансонского, – вмешалась Маргарита, показывая королю Ла Моля н Коконнаса, которые слышали весь этот разговор и на сообразительность которых она считала возможным рассчитывать. – Допросите их – они вам ответят.
Герцог почувствовал нанесенный ему удар.
– Я сам приказал задержать их именно для того, чтобы доказать, что они у меня не служат, – возразил он.
Король взглянул на двух друзей и вздрогнул, увидав Ла Моля.
– Ага, опять этот провансалец! – сказал он. Коконнас грациозно поклонился.
– Что вы делали, когда вас арестовали? – спросил король.
– Государь! Мы беседовали на темы военные и любовные.
– Верхом? Вооруженные до зубов? Готовясь бежать?
– Отнюдь нет, государь; вы плохо осведомлены. Мы лежали в тени, под буком... Sub tegmine fagi.