– Да, вас.
– Кто он такой?
– – Не знаю, но больно страховиден: при одном взгляде на него дрожь берет.
– Спроси, как его зовут, – побледнев, сказала Маргарита.
Жийона вышла и сейчас же вернулась.
. – Он не захотел назвать себя, ваше величество, но просит меня передать вам вот это.
Жийона протянула Маргарите ковчежец – вчера вечером Маргарита отдала его Ла Молю.
– Впусти, впусти его! – поспешно сказала Маргарита.
Она еще больше побледнела и замерла.
Тяжелые шаги загремели по паркету. Эхо, по-видимому, возмущенное тем, что должно воспроизводить этот шум, прокатилось под панелями, и на пороге показался какой-то человек.
– Вы... – произнесла королева.
– Я тот, кого вы однажды встретили на Монфоконе, тот, кто привез в Лувр в своей повозке двух раненых дворян.
– Да, Да, я узнаю вас, вы мэтр Кабош.
– Палач парижского судебного округа, ваше велиство.
Это были единственные слова, которые услыхала Анриетта из всего, что говорилось здесь в течение часа. Она отняла руки от бледного лица и посмотрела на палача своими изумрудными глазами, из которых, казалось, исходили два пламенеющих луча.
– Вы пришли?.. – вся дрожа, спросила Маргарита.
– ..чтобы напомнить вам о том обещании, которое вы дали младшему из двух дворян, тому, который поручил мне вернуть вам этот ковчежец. Вы помните об этом, ваше величество?
– О да! – воскликнула королева. – Ничей великий прах никогда еще не обретал более достойного успокоения! Но где же она?
– Она у меня дома, вместе с телом.
– У вас? Почему же вы ее не принесли?
– Меня могли задержать у ворот Лувра, могли заставить снять плащ – и что было бы, если бы у меня под плащом нашли человеческую голову?
– Вы правы, пусть она будет пока у вас, я приду за ней завтра.
– Завтра, ваше величество? Завтра, пожалуй, будет поздно, – сказал мэтр Кабош.
– Почему?
– Потому что королева-мать приказала мне сберечь для ее кабалистических опытов головы первых двух казненных, обезглавленных мною.
– Какое святотатство! Головы наших возлюбленных. Ты слышишь, Анриетта? – воскликнула Маргарита бросаясь к подруге, та вскочила, как подброшенная пружиной, ной. – Анриетта, ангел мой, ты слышишь, что говорит этот человек?
– Да... Но что же нам делать?
– Надо идти за ним.
У Анриетты вырвался болезненный крик, как это бывает у людей, которые из великого несчастья возвращаются к действительности.
– Ах, как мне было хорошо! Я почти умерла! – воскликнула она.
Тем временем Маргарита набросила на голые плечи бархатный плащ.
– Идем, идем! – сказала она. – Посмотрим на них еще раз.
Маргарита велела запереть все двери, приказала подать носилки к маленькой потайной калитке, затем, сделав знак Кабошу следовать за ними, под руку с Анриеттой потайным ходом спустилась вниз.