– Сеньор Ризио оплатил счет, и они уехали.
– И все?
– И все, – уверенно ответил официант.
– Спасибо Карло, можешь возвращаться в зал, – разрешил Браско.
– Хорошо, сеньор Браско.
Карло еще раз поправил фартук и покинул кабинет хозяина. Камилиери откинулся на спинку кресла, и устало развел руками.
– И что?
– Ничего, – резюмировал Браско, – кроме того, что Ризио чему-то возмущался и куда-то поехал.
– Немного. В любом случае, вас, уважаемый сеньор Браско, мы беспокоить не будем, Ризио покинул ваш ресторан по собственному желанию, живой и здоровый.
– Я же говорил вам, что не мои "Болоньезе" убили Джованни, – сказал Браско, внутренне содрогнувшись, представив Ризио в огромной морозильной камере, как в коконе завернутого в хрупкий, примерзший к обледеневшей окровавленной одежде, полиэтилен.
– Сеньор Браско, почему вы решили, что Джованни убит?
Холодный вечерний воздух ворвался в приоткрытое окно "Альфа Ромео". Виолетта поежилась и, встав на колени в водительском кресле, попробовала открыть большую дорожную сумку. Ногти, блестя облезлым в кое-каких местах лаком, старались зацепить бегунки молнии.
– Дьявол!
Она открыла дверь автомобиля и шагнула на влажный гравий поселковой дороги.
– Холодуха! Вставай, Ладка! – она пнула кроссовкой грязный бок "Альфа Ромео".
В чреве автомобиля что-то зашевелилось, и сонный Ладкин голос глухо зароптал:
– Чего пинаешься?
Виолетта открыла заднюю дверь и, рванув молнию, стала вытаскивать на свет божий разные дамские тряпочки. Лада, разбуженная ударом по кузову и прохладой, пробиравшей до костей, повернула к Виолетте всклокоченную голову.
– Хватит спать, соня. Уже приехали. Холод дикий, сразу ясно, что мы дома. Надо переодеться, бросить машину да идти. Тина уже ждет.
Лада сбросила теннисные туфли, надела теплый джемпер, даже сделала несколько взмахов массажной щеткой, перебросив тяжелые волосы на грудь.
– От твоих "чикен наггетс" у меня изжога, – заявила она Виолетте.
– Могла бы и не есть, ты же на диете.
– Уж очень хотелось. Но надеюсь, это в последний раз.
– Не зарекайся. Давай, сумку бери, и пойдем, здесь недалеко.
Виолетта закрыла дверь "Альфа Ромео", потрепала его за антенну. Прощай. Швырнула ключи в ближайшие кусты и, перебросив сумку в другую руку, шурша гравием, зашагала в сторону моста через реку Аймугу. Лада подхватила забинтованной ладонью свою сумку, закинула длинные лямки на плечо и направилась следом за Виолеттой. Они шли в наступающей ранней мгле, вдали в небе виднелись сполохи света и были слышны лишь звуки их шагов и шум ветра теребящего кроны деревьев.