— Откуда поступает сигнал? — тихо спросил Бретт.
Рипли хмуро посмотрела на прибор, не в силах ничего понять. Стрелка металась как бешеная, лампочка по-прежнему горела. Создавалось впечатление, что существо двигалось внутри стены. Рипли встряхнула индикатор, но ничего не изменилось.
— Я не знаю. Прибор сошел с ума. Стрелка мечется по всей шкале.
— Черт возьми, — сказал Бретт. — Не хватало только, чтобы индикатор сломался. Я этому Эшу…
— Тихо, — прервала его Рипли. Она повернула прибор. Стрелка успокоилась.
— Он работает нормально. Просто я ошиблась. Сигнал поступает снизу.
Все трое посмотрели под ноги.
— Это на уровне «С», — сказал Паркер. — Очень подходящее место, чтобы поиграть в прятки.
— Хочешь проигнорировать сигнал?
Он посмотрел на нее, на этот раз совершенно беззлобно.
— Это не остроумно.
— Да, да, конечно. Прости меня, — Рипли пожалела о своих словах. — Веди нас. Ты знаешь этот уровень лучше, чем я.
Паркер и Бретт, осторожно поддерживая сеть, спустились вниз. Уровень «С», даже по меркам «Ностромо», был освещен очень плохо. У основания трапа они задержались, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте.
Рипли нечаянно притронулась к стене и с отвращением отдернула руку. Стена была покрыта какой-то липкой массой. Рипли подумала, что это, должно быть, старое смазочное масло. Любому современному межгалактическому лайнеру сразу бы запретили все полеты, если бы инспектор обнаружил там нечто подобное. Но старая посудина «Ностромо» никого не интересовала.
Рипли мысленно пообещала себе по окончании этого рейса подать рапорт о переводе ее на современный лайнер. Она уже много раз давала себе подобное обещание, но сейчас твердо решила довести дело до конца.
Рипли направила индикатор в одну сторону. Ничего. Когда она повернулась в другую, лампочка загорелась.
— Отлично. Пошли.
Она пошла вперед, полагаясь на показания стрелки, потому что знала, что Эш работает на совесть. Кроме того, у нее просто не было выбора.
Прошло несколько минут. Коридор разделился надвое. Рипли пошла было направо, но увидя, что лампочка начала гаснуть, выбрала левое ответвление.
Этот коридор был освещен еще меньше. Глубокие тени обступили их. Люди почувствовали, что задыхаются, хотя, как правило, те, кто отправляется в космос, никогда не страдают клаустрофобией. Их шаги гулко звучали в тишине. Иногда раздавался плеск: это кто-то из них наступал в лужу, которые время от времени попадались на их пути.
— Даллас должен потребовать проведения инспекции, — сказал Паркер, брезгливо скривившись. — Они забракуют сорок процентов всех помещений корабля, и тогда Компании придется заплатить, чтобы его, наконец, вычистили.