– Постарайтесь вспомнить хоть что-то еще, - настаивал Дюмарест. - Может быть, кто-то когда-то расспрашивал вас о ней?
– Нет.
– А почему она ушла от вас?
– Ну, довольно! - Эшлен надул щеки, в его глазах вспыхнул гнев. - Я принял вас только потому, что посчитал за коллегу. Но вы, похоже, больше интересуетесь той женщиной, чем моими трудами. Кажется, она ушла, потому что решила уехать из города. Я этим особенно не интересовался. - Он нажал кнопку на столе. - А теперь прошу вас извинить меня, но… До выхода вас проводит привратник.
– Минуточку. - Поднявшись с кресла, Дюмарест с высоты своего роста посмотрел на профессора. - Последний вопрос - только на этот раз хорошенько подумайте, прежде чем ответить. Упоминала она хоть раз об отце ребенка?
– Я не…
– Хорошенько подумайте, приятель! Упоминала?
Эшлен проглотил комок в горле.
– Нет, никогда. Ни разу. Я полагал, что его нет в живых, если я вообще когда-либо задумывался на этот счет. Но почему вы расспрашиваете меня? Почему бы вам не спросить у нее самой?
– Этого я не могу сделать, - хрипло произнес Дюмарест. - Она умерла.
Макгар умирала днем; стоявшее высоко над горизонтом солнце придавало ее волосам нежно-зеленый оттенок. Она лежала внутри рафта, укутанная пледами и одеялом до самого подбородка, и металась в лихорадке. Из уголков ее губ стекали тонкие липкие струйки кровавой слюны, а Дюмарест, вымотанный несколькими бессонными ночами, был бессилен спасти ее.
На починку рафта ушла уйма времени - от хегельтов не было никакого проку. Те немногие, которым удалось уцелеть, только и могли, что оцепенело сидеть и оплакивать погибших. К тому же рафт, даже после починки, передвигался крайне медленно, планируя над самой землей, словно влекомое ветром птичье перо. Эрлу все время приходилось быть начеку, чтобы не сбиться с курса и не потерять высоту. Несколько раз пришлось делать посадку для устранения неисправности в двигателе, и еще несколько раз, чтобы обмыть воспаленное лицо и корки запекшейся крови вокруг рта Макгар. Она старалась не терять сознания и отказывалась от снотворного, поскольку хорошо понимала, что смерть стоит у нее за плечами.
– Я умираю, Эрл. Не спорь со мной, я знаю.
– Все мы потихоньку умираем, Макгар.
– Тогда я раньше, чем мне отмерено. - Ее руки пошевелились, ощупывая тело. - Селезенка разорвана, поджелудочная железа тоже. Кишечник разворочен, желудок и легкие прожжены. В общем, я бы не сказала, что все обойдется. - Макгар попыталась улыбнуться.
– Мы как-нибудь справимся с этим.
– На этой развалине? Бог знает, как она вообще передвигается. Ползет как черепаха. Сколько ты еще сможешь не спать?