— Все очень плохо, папа… — горестно отвечает она. — Янки взяли Атланту.
Вы догадываетесь, какая книга лежит у нее на коленях? Правильно, «Унесенные ветром». Вот о ком она плачет, глядя в экран, демонстрирующий ей наши реальные ужасы.
Главное, интересно видеть, как преломляется в наших детях наше детство — его мифы, страшилки… идолы его. Все наши религии…
Режиссер Игорь Мушкатин рассказывал, как однажды весной к ним прибежала из садика пятилетняя внучка. По-хозяйски обежала квартиру, выскочила на балкон… Крикнула возмущенно: — Деда! А почему флаг не висит?
— Флаг? С какой стати?
— Но ведь праздник сегодня, праздник! Нужно повесить наш израильский флаг!
Дед задумался, вспоминая — какой же такой праздник? Вроде никакого…
— Ты путаешь, детка…
Та даже зашлась в крике: — Ты что, не знаешь, какой сегодня праздник?! Христос воскрес!
Иногда вспомнишь, в какой стране выросла: боже, думаешь, какие речевки мы толкали! какие революционные песни вытягивали детскими голосами! А как зубрили в институтах «Капитал» Маркса!.. И ничего ведь, остались в своем уме, с хорошим здоровым прищуром внимательных глаз… Не знаю, что спасало — может, чувство юмора?
Картинка по теме:
Мой приятель живет в Америке уже много лет. Жена у него — американка, двое американских детей. Рабочий язык в семье английский. Короче, совсем иная, инакая жизнь, в которой он варится лет уже семнадцать.
И вот кто-то из друзей подарил им щенка японской породы акито. Порода редкая, особенная, собака эта призвана охранять священную особу императора. И поскольку обитает во дворце, есть некоторая тонкость в воспитании этих щенков. Дабы не случился с собакой конфуз прямо перед императором, справлять большую нужду ее учат только по определенному слову. Причем, надо это слово выбрать, сообразуясь с его малоупотребляемостью. Дабы случайно не произнести.
Так вот, щенок оказался чудесным, умненьким, легко поддавался дрессировке… Надо было только слово выбрать, да такое, какое в доме никогда не произносится. И стал мой приятель думать, перебирать разные слова. Пока в конце концов не понял, что никогда в доме не произносится имя основоположника марксизма.
Отлично! Натаскал он щенка, выводит гулять, и как только гаркнет: «Маркс!» — собачка послушно приседает, умница.
И вот однажды — проспал, не успел собаку вывести, — понадеялся на детей, которые привыкли, что с собакой папа выходит… То, се… Сидел на работе, как на иголках: волновался — вспомнит ли жена заветное слово, собачке ведь позарез нужно. А у жены, как назло, мобильник отключен.