Я отговариваюсь, что денег нет совсем… Однажды за ужином в компании взрослых он вдруг объявляет:
— А мама меня обманула насчет что детей дорого купить…
За столом воцаряется заинтересованная тишина. Взрослые решили, что сейчас, просвещенный кем-то во дворе, Димка поведает, наконец, откуда берутся дети.
— Обманула, — горько продолжил он, — говорила — «нет денег, нет денег»… А я сегодня видел — у нее в кошельке много денежек…
* * *
Он совсем отчаялся заполучить хоть какую-нибудь завалящую сестру. Мне тоже надоело его нытье.
— Слушай, Димка, давай лучше купим собаку! — вдруг осеняет меня. Он даже не меняет плаксивое выражение лица. Говорит безнадежным тоном:
– Да-а! Я зна-а-ю… Ты все обещаешь, обещаешь… а сама ни ребенка, ни собаку не рожаешь…
* * *
Я забрала Димку из детсада пораньше, после обеда. Пока мы шли к остановке, он подробно и любовно перечислял — что давали на обед. Вечером, когда дурачась, я сгребла его в охапку и стала тискать, он с возмущением воскликнул:
— Осторожно!!! Не жми на живот, у меня же там обед!
* * *
Уже засыпая, трехлетний Димка говорит мечтательно: — Я вырасту, буду печатать на машинке, заработаю много денег и стану таксистом… Тебя буду целый день катать. И бабулю. А деда в машину не пущу — он же с собакой…
* * *
У меня очередной аврал. Сижу, печатаю. Димка (4 года) говорит:
— Ну, давай, пойдем погуляем. Я спрошу у тебя, почему листья падают. Должен же человек иногда разговаривать с мамой…
* * *
Я говорю четырехлетнему Димке:
— Только попробуй своей палкой поцарапать новый шкаф. Я тебя убью!
Он мне на это отвечает проникновенно:
— Зачем же убивать хорошего человека?
* * *
У Димки стоматит. После тяжелой борьбы мне удалось смазать ему рот синькой. Он наревелся и говорит — зареванный, синим ртом:
— Тебе не меня наплювать… Вот найду себе другую женщину…
* * *
С утра у нас в подъезде работают плотники — меняют входную дверь.
Димка крутится у них под ногами, суетится — «помогает», то есть, подает инструменты, ведет задушевные беседы, даже два раза прибегал за водой — носил им пить. За усердие плотники подарили ему дощечки. Он ворвался в квартиру воодушевленный, деятельный:
— Мама, дай мне молоток и гвозди, я буду делать самолет! Танк! Машину!
Я выдаю ему молоток и несколько гвоздей, он усаживается в кухне работать. Я сижу за пишущей машинкой в соседней комнате, и слышу, как минут пятнадцать он тюкает молотком, беседуя сам с собой, охает, ушибается. Очевидно, дело не слишком клеится, потому что минут через двадцать я слышу его голос, все еще деятельный:
— Нет! Лучше я просто сделаю наш! советский! крест!