– А кому вы обещали сотворить это чудо?
– Королю.
– Так вот, воротитесь к королю и скажите ему, что он дал вам непосильную задачу.
– Но на что же ты надеешься? Чего ты хочешь, безумец?
– Умереть, убивая.
– Тогда убивай! – проговорил дон Иниго, приближаясь к Фернандо.
Молодой человек сделал угрожающий жест, но тотчас опустил шпагу.
– Послушайте, – проговорил он, – не вмешивайтесь вы в это дело; предоставьте все мне и тем, кто его затеял. Вы ничего не добьетесь, клянусь вам, но, право, даю честное слово дворянина, я буду в отчаянии, если с вами случится беда.
Дон Иниго сделал шаг вперед.
– Вашу шпагу! – приказал он.
– Я уже сказал, бесполезно ее добиваться, и вы сами видели, как опасно даже желание отнять ее у меня.
– Вашу шпагу! – настаивал дон Иниго, делая еще шаг вперед.
– Тогда выньте свою! – воскликнул дон Фернандо.
– Да хранит меня бог! Угрожать вам! Я хочу убедить вас. Прошу вас, шпагу!
– Никогда!
– Умоляю, дон Фернандо!
– Ваше влияние на меня просто непостижимо! Но нет!
Шпаги я не отдам.
Дон Иниго протянул руку:
– Шпагу!
Наступило молчание, и дон Фернандо снова, как при первой их встрече, почувствовал, что он подчиняется старику, силе его убеждения. Он негромко сказал:
– О да, родной отец не мог заставить меня вложить шпагу в ножны. Двадцать человек не могли вырвать ее из моих рук, и сейчас, когда я чувствую прилив сил, готов перебить целый полк, как разъяренный израненный бык, вдребезги разнести любую преграду, а вам, безоружному, стоило произнести слово, и я подчинился.
– Дайте же, – повторил дон Иниго.
– Но знайте, что я сдаюсь только вам, что вы один внушаете мне не только страх, но и уважение, и только к вашим ногам, а не к ногам короля я кладу свою шпагу, окровавленную от эфеса до кончика клинка.
И он смиренно положил шпагу к ногам дона Иниго. Верховный судья поднял ее.
– Вот и хорошо! – сказал он. – И пусть небо мне будет свидетелем, я с радостью обменялся бы с тобой ролями, хоть ты и обвиняемый, а я – судья; будь я на твоем месте, я бы меньше страдал от опасности, чем страдаю теперь от тревоги за тебя.
– Как же вы намерены поступить со мной? – спросил дон Фернандо, хмуря брови.
– Даешь мне слово, что не убежишь, а пойдешь в тюрьму и будешь ждать там милости короля?
– Хорошо. Даю слово.
– Следуй за мной.
Обращаясь к толпе, дон Иниго произнес:
– Дорогу! И пусть никто не оскорбляет пленника, отныне он под охраной честного слова.
Все расступились – верховный судья, а за ним дон Фернандо сошли по лестнице, залитой кровью.
Выходя из дверей, молодой человек окинул всех презрительным взглядом, и тут, вопреки повелению дона Иниго, раздались угрожающие выкрики, послышались проклятия; дон Фернандо, смертельно побледнев, бросился к шпаге, выпавшей из рук убитого. Но дон Иниго сделал предостерегающий жест и произнес: