А знаешь, как ночью остаться в квартире вдвоем с таким профессором, с таким, понимаешь, членом общества по распространению разных знаний. Вот ты меня называешь бичом, а он небось и слова-то такого не знает. Я бы тебе рассказал, охотник, как он меня спросил: «Значит, ты моряк, Валя? Выходит, что ты стал моряком?»
Да, я моряк, я рыбак, балда я порядочная. Что ты хочешь, чтоб я ему рассказал, кто я такой, да? Как меня с «Зюйда» выперли и как с плавбазы меня выперли, да? Может, мне про Елисеевский магазин ему рассказать?
«Ах, Валька, Валька, что такое счастье?» – спрашивает мой отец и читает какие-то стихи.
А для меня, охотник, что такое счастье? Ликером налиться до ушей и безобразничать с икрой, да?
«Неужели ты ничего не помнишь? – спрашивает отец. – Нашей квартиры в Саратове? Меня совсем не помнишь? А маму?»
Что я помню? Кто-то вытаскивал стол и ставил на него стул, влезал и снимал мою резинку. Потолки были высокие, это я помню. Подожди, охотник, вот что я еще помню – патефон. «Каховка, Каховка, родная винтовка, горячая пуля, лети…» А маму я не помню. Помню милиционера в белом шлеме и мороженое, которое накручивали на такой барабанчик, а сверху клали круглую вафлю. И помню, как в детском доме дрались подушками, как в спальне летали во все стороны подушки, как гуси на даче. Вот еще дачу немного помню и озеро. А гуси не летают. Ты небось и не видел никогда, охотник, материковых гусей, белых и толстых, как подушки.
«Когда ты еще приедешь, Валентин? – спрашивает отец. – Переезжай ко мне. Ты моторы знаешь, технику, устроишься на работу. Женишься…»
И сейчас он все мне пишет без конца – приезжай. А как я приеду, когда у меня ни галстука, ни штиблет и грошей ни фига?
Мне бы чемодана два барахла, и сберкнижку, и невесту, девочку такую вроде Люськи Кравченко, тогда бы я приехал, охотник.
Господи, и чего он меня нашел, на кой он меня, такое добро, нашел, этот профессор?
Вот кого бы ему найти, так вот Герку, такого симпатичного сопляка, поэта, чтоб ему! Ишь ты, шагают, орлы! Экипаж коммунистического труда.
– Здорово, матросы, – сказал я.
Черт-те что, какие чудеса! Сколько отсюда до Москвы – десять тысяч километров, не меньше, и вот я слышу голос своего бати и хрипну сразу, неизвестно отчего.
– Здравствуй, Валентин, – говорит он. – С днем рождения!
– Здравствуйте, папа, – говорю я.
– Получай сюрприз. Скоро буду у вас.
– Чего? – поперхнулся я и подумал: «Опять, что ли, его замели?» Прямо весь потом покрылся.
– Получил командировку от общества и от журнала. Завтра вылетаю.
– Да что вы, папа!