Алена обняла Астахова так крепко, как только могла. Да, он прав. Она запрограммирована на любовь и уж отлюбит за все те годы, которые, как ей теперь казалось, прожила напрасно. Нынешние Аленины дни были наполнены только мыслями о Петре, а ночи были полны им самим, их любовью. Алена не худела только потому, что худеть ей было уже некуда, но глаза от бессонных ночей все же несколько запали и подернулись чувственной дымкой.
– Вот ведь мне отказали от дружбы, а я что? Я ведь сущую правду сказал, – как-то проронил Стасик Любимов, слегка подъехав к ней на компьютерном стуле.
– Ну и в чем же твоя правда состоит? – ухмыльнулась Алена.
– Я же тебе сразу сказал, что он классный мужик!
– И про кого же это ты?
– Ясное дело, про кого... Про Петруху Астахова...
Алена не ответила.
– И чего молчишь? – не отставал Любимов. – Меж вами чуть ли не искры сыплются! Неужели такая неземная страсть?! А ведь могла бы, между прочим, и со мной... Для меня ведь халатик-то распахивала...
– Заткнись, Любимов, – посоветовала Алена.
– Могу, конечно, и заткнуться, – согласился он, а потом зачем-то добавил: – Пока...
Алена не обратила на эту его существенную добавку никакого внимания.
Уже на следующий день ей пришлось эту добавку вспомнить, потому что Петр ждал ее после работы в очень хмуром состоянии.
– Что-то случилось? – спросила его она.
– Почему ты не сказала мне, что вы с Любимовым... – с места в карьер начал Астахов.
– Что мы с Любимовым?! – насторожилась Алена.
– Что у вас... любовь была...
– Не было у нас никакой любви! – возмутилась она.
– Как это не было, когда он все твои родинки наперечет знает!
– Какие еще родинки?
– Все, вплоть до... самых интимных... И вообще, он ведь был у тебя в гостях, когда на моем балконе этот чертов растворитель опрокинулся... И как это у меня из головы вылетело? Совсем крышу снесло... Напрочь...
– А что сейчас? – зло спросила она.
– Что сейчас? – не понял он.
– Сейчас крыша на месте?
– Да вроде того...
– Неужели тебе важно то, что мелет этот Стасик?
– Он утверждает, что я сломал ему жизнь, что вы уже и заявление подали! – побелевшими губами сказал Астахов.
– Да врет эта скотина! – возмутилась Алена.
– То есть от любви до ненависти ровно столько же шагов, сколько от ненависти до любви? Чувства одного порядка, да?
– О чем ты, Петя?
– Неужели не понимаешь?
– Не понимаю...
– Сейчас поймешь... – Он сжал Алене плечо так, что она с трудом удержалась от вскрика. – А может быть, то, что все это время происходило между нами, и не любовь вовсе?!
– А что?
– Пик ненависти, вот что! Высшее ее проявление?!