– Это Евсей, тульянский князь Волков.
Парень мотнул головой и сделал глоток из серебряного кубка…
– Александр Михайлович… – продолжал граф, кивнув в сторону господина без возраста, а я уже не могла совладать с ноющим животом и обильным слюноотделением. – Прошу к нашему столу, откушаем вместе.
Я вежливо кивнула и уселась на стул рядом с Давидывым. Очень хотелось придвинуть к себе блюдо с поросенком и обглодать его до косточек. Только я протянула к кушанью руки с разбитыми пальцами и обгрызенными почти до мяса ногтями, как Соня воскликнула низким грудным голосом:
– Как хорошо, что вы не утонули в нашей реке!
Давидыв подавился и поспешно отпил из своего кубка.
– Если бы Евсей вас не напугал, то мы бы снова коротали вечер в нашей узкой компании, а мне так хочется общения! А давайте музицировать! – Она вдруг вскочила с места и бросилась вон из столовой. До нас донесся ее звонкий веселый голос: – Давайте, быстрее!
Я обвела внимательным взглядом присутствующих и заметила, что Ефросинья и Евсей даже не притронулись к кушаньям. Когда все переместились в маленькую гостиную, то меня шатало от голода и слабости. Мечтала я об одном – румяном поросенке, оставленном на столе. Соня уселась за клавесин и завыла нечто протяжное и унылое, Ефросинья схватила рукоделие. Давидыв присел на краешек голубого стула, жалобно скрипнувшего под его весом, и уставился бессмысленным взглядом на огромный портрет за моей спиной.
– Господа, портвейн, – предложил граф, – сигары.
Не успела я опомниться, как в моей руке был зажат стакан. Я испуганно покосилась на Дениса-Тамару, тот непроизвольно сглотнул слюну и неприлично шмыгнул носом.
Ко мне неслышно подошел Александр Михайлович.
– Вы с сестрой совсем не похожи, – шепнул он мне в ухо, глубоко вдыхая запах моих немытых волос. От неожиданности я подскочила, плеснув на графский камзол рубиновый напиток, и повернулась к мужчине.
– А мы не родные, – просипела я, чувствуя, как горло горит огнем.
Я холодно посмотрела в его гладкое лицо с пенсне, колючие темные глаза. Взгляд у него был острый, как будто видящий меня насквозь. Так я сама смотрю на людей, которые светятся магией…
Стоп! Он ясноокий! Я-то уж в состоянии из толпы обычных людей различить себе подобного!
Я посмотрела на лощеного невысокого мужчину с зализанными на макушке волосами. Широко улыбаясь и кивая головой в такт мелодии, он подошел к завывающей немскую песню Соне.
Внезапно меня поразила страшная мысль, от которой заныло сердце и подогнулись колени. Если он ясноокий и чувствует в этой комнате магию, отчего ее не чувствую я?!