Женщина уже отдышалась, выпила кувшин до дна и тоже откинула капюшон, внимательно глядя на Жаккетту.
Жаккетта оторвалась от слежения за входом и глянула на невольную попутчицу. Ужас почище недавнего приморозил ее к табурету.
Это была колдунья Мефрэ собственной персоной.
* * *
Сначала Жаккетта хотела завизжать, чтобы Большой Пьер прогнал ведьму прочь, но некстати вспомнила, что, как ни крути, а колдунья спасла ей жизнь – ведь пока она, Жаккетта, копошилась бы у выхода из Жирного Тупичка, переживая после нападения, нищий бы вернулся с подмогой и никакой хлыст не помешал бы им перерезать Жаккетте горло.
Поэтому она хрипло выдавила:
– Это наша соседка, тоже из лавки шла…
– Госпожа Андриё! – церемонно представилась Мефрэ и опять накинула капюшон.
* * *
Под надежной охраной Большого Пьера они беспрепятственно покинули кабачок и пошли домой. Но Жаккетте все время казалось, что из подворотни в подворотню за ними крадутся три темные тени, и она постоянно оглядывалась.
А только она переводила взгляд на спокойно идущего Большого Пьера, то видела шагающую по другую сторону от него колдунью, и сразу вспоминала слова Аньес: «Бегает по крышам черной кошкой и людей в зверей обращает!»
Мефрэ тоже изредка поглядывала на нее и, как тогда, во время визитов за любовным зельем, чуть презрительно улыбалась.
На последнем перекресте перед Аквитанским отелем она остановилась и сказала:
– Спасибо за охрану, здесь я уже одна дойду.
Жаккетта очень обрадовалась, что проклятая ведьма оставит их в покое, но с громадным удивлением услышала собственный голос:
– Еще чего! Прирежут у самого дома – и все дела! Мы Вас лучше до калитки доведем!
И совершенно несчастная от своих же слов, первой обреченно пошла к дому колдуньи.