– Не в обиду Вам будь сказано, но охраны у Вас маловато. Для такой красивой дамы это большой риск.
– Очень серьезные обстоятельства вынуждают меня как можно скорей добраться до Нанта и отплыть оттуда домой, – обтекаемо ответила Жанна, тоже сидевшая у огня, как простые смертные, но на раскладном стульчике. – Я бы тоже хотела иметь эскорт посолиднее, но увы, приходится довольствоваться тем, что есть.
– Если вы не против, мы бы доехали до Нанта в вашем фарватере, – неожиданно щегольнул морской терминологией Большой Пьер.
Толстяк задумался.
– Раз уж наш разговор поплыл по волнам, то скажу, что быстроходной галере тяжело держаться кормы медлительного селандра[47]. У меня, госпожа графиня, есть предложение получше… – он поворошил веточкой угли, повертел ее в руках и закинул в костер. – Я уверен, что в своем экипаже Вы попадете в город с куда большими трудностями, чем в нашей колымаге. Мы ведь в Нанте долго выступали, нас знают и пропускают беспрепятственно.
– То есть, я отправляю с Большого Пьера с конюхом домой, а сама с камеристкой поеду с вами? – быстро сообразили все выгоды предложения Жанна.
– Ну да, – подтвердил толстяк. – Если госпожа не сочтет это путешествие недостойным своего положения…
– Госпожа не сочтет! – Жанна развязала кошель, достала несколько монет и вложила в ладонь толстяку. – Я поеду с вами.
Всем сразу стало легче от такой удачной развязки проблемы.
К этому моменту подоспел ужин. Непринужденное веселье согрело сердца и развязало языки. Уплетая жаркое, актеры вспоминали представление в замке, где они были, и вся поляна тряслась от дружного хохота.
Жанна не отставала от остальных, начисто забыв, что ей, в принципе, не полагается веселиться в компании подобной публики, а надлежит хранить гордое молчание, обозначая разницу в положении бродяг-актеров и знатной дамы.
«Пусть тетя Аделаида его хранит!» – отмахнулась она от слабых укоров совести. – «А то интересно получается: веселиться с ними нельзя, а смазливых актеров по ночам принимать можно!»
– А где вы прекрасного Ливистра потеряли? – сквозь смех спросила Жанна у толстяка.
– О! Он остался в замке одной дамы, страстной театралки. Помогает ей устроить театр из сарая и актеров из вилланов. Скоро вернется муж той дамы и Ливистр приползет в родную труппу весь в синяках и кровоподтеках. А пока я – прекрасный Ливистр! – опередив толстяка, сообщил Франсуа, перемалывая крепкими зубами жесткое мясо.
– Ты?! – фыркнула Жаккетта. – Ну и Ливистр, за палкой не видно!
– А мне нашили столько пакли в костюм, что на сцене я толще его! – махнул в сторону толстяка костью фокусник.