* * *
Обида и злость пьянили Кудряша почище хмельного меда. Хазары наседали на него и Радожа со всех сторон, а он ничего не мог сделать. Радож, понятно, вой старый, не дюже сноровистый, ему бы увернуться от клинка, и ладно, но Кудряш-то парень справный, силушкой и воинской сметкой не обиженный…
На парня навалились трое, все без личин и все на одно лицо – глаза черные, губы толстые, будто расплющенные ударом кулака, брови густые… Наверное, знакомцы его по Истомовой дружине, может, за одним столом сиживали… Да только немногого застолья эти стоили, вчера хлеб вместе преломили, а сегодня тебе горло перережут и не вспомнят потом. Такая уж у них порода…
Отбиваться было тяжко. «Тархановы дети» были крепкими и юркими, да и напролом не лезли – один оттягивал удары на себя, а двое других заходили сбоку и со спины.
Кольчуга была пробита в двух местах, рубаха, намокшая от крови, липла к телу. Силы покидали Кудряша. В голове шумело, перед глазами вспыхивали разноцветные пятна. Меч и щит вдруг стали невыносимо тяжелыми.
Хазары вновь отпрянули в разные стороны, развернули коней и принялись кружить, выгадывая удобный для атаки момент. Вдруг один завизжал, пришпорил коня и пронесся во весь опор мимо. Кудряш не успел не то что парировать удар – даже сообразить, что произошло. Конь вдруг вскинулся, захрапел, молотя копытами по воздуху, и завалился на бок.
Хорошо, ухитрился Кудряш высвободить ногу из стремени, спрыгнуть, не то бы подмял конь парня и тогда точно – конец. Кудряш тяжело поднялся и исподлобья посмотрел на всадников. Те ухмылялись, наслаждаясь его беспомощностью.
– Давай, чего ждешь! – закричал вой.
В ответ раздался глумливый хохот.
– Как скажешь.
И всадники помчались на него.
Кудряш на миг остолбенел. Что делать? Сейчас опрокинут, проскачут по нему, проломят копытами голову, грудь… Картинка вдруг встала перед глазами. Он тряхнул русыми кудрями, отгоняя морок. Не дело это – хоронить себя раньше времени. Раз руки-ноги целы, значит, повоюем.
Кудряш взревел и бросился под копыта ближайшего коня, метнулся в сторону, ушел в кувырок, на подъеме подрубил мечом промелькнувшие справа конские ноги. Конь перелетел через голову, подмял седока.
Кудряш показал кукиш двум другим всадникам, крикнул:
– Выкуси!
Те развернулись, один отцепил от седла боевой кистень. «Эх, второй раз не получится, – подумал парень. – Кистенем и зайца с седла без труда достать можно, не то что такого бугая, как я».
– Радож, – заорал Кудряш, – пособи!
Но Радож не слышал. Выронив меч, он бессильно качался в седле, кольчуга на спине от шеи до поясницы разошлась, обнажая страшную рану. Всадники, те, что рубились с Радожем, сдали в сторону, стали разворачиваться на Кудряша.