Тут же кто-то в ведре-долбленке, изготовленном из пня, приволок воды, плеснул на Алатора. Тот зашевелился, кое-как встал на ноги.
– Хорош лежать, надевай брони. Скотину угнали.
Похоже, подобное в здешних местах не было редкостью, как не редкость кража со взломом в веке двадцатом. Для того Алатора и наняли, чтобы уберечь добро от лихих людей. Для того и тын выстроили вокруг веси. Да только тыном все не огородишь…
Вой поднял куртку с нашитыми пластинами, надел. Застегнул пояс с железными бляхами, к которому были прилажены ножны с мечом.
– Больно много чести, так пойду, – сказал мрачно.
– А ежели лук у кого? – возроптал кряжистый, невысокий мужик, похожий на Григория Распутина. – Чего ж получится, зря платили тебе?.. С дохлого-то какой спрос?
Дело близилось к полудню, и солнышко уже жарило вовсю. Алатор взглянул на раскаленный его диск и подумал, что в бронях взопреет. Не хотелось ему влезать в железную шкуру, да и смысла не было. Одно дело сеча, другое – разбойничий излов. А разбойники-то кто? Почитай, те же мужики, разорившиеся или родом своим проклятые. Какие у них луки? Они кроме рогатины да топора иного оружия и не видывали. Да они тетивы не натянут, если даже и раздобудут лук. Пусти его одного в самую их гущу, так из гущи только кровавые ошметки полетят!
Но спорить было бесполезно. Все равно на своем настоят. Как-никак, за эти брони и взяли его на службу. Да еще за умение биться на двух мечах, по варяжскому канону. Сельчане относились к Алатору с уважением, ничего не скажешь: кормили, поили, с девками сводили. Ох, хороши у них девки, особенно Параскева, ядреная, кровь с молоком… Но за то требовали, чтобы дрался. И оставался в живых, потому что мертвый никому не нужен! Сами же к военному искусству относились с прохладцей. Сколько глотку ни драл, все без толку. То сенокос, то сев, то жатва, то праздник урожая… Авось пронесет… Только и смог Алатор, что с десяток людинов набрать для ночных дозоров.
– Чего молчишь? – пробасил мужик. – За бронями-то посылать?
Алатор кивнул.
* * *
Вскоре отряд человек в двадцать во главе с Алатором вышел из селения. И лишь только за ними закрылись ворота, как ворон, круживший в небе, камнем полетел вниз, пронзенный стрелой.
Но этого никто не видел, потому что в небо никто не смотрел.
Глава 10,
в которой рассказывается о побитом стаде
Они двинулись вдоль поросшего соснами песчаного яра, возвышавшегося над селением. В другой стороне ширился Днепр. На воды его, сверкавшие под солнцем, было радостно и больно смотреть. Вдали, на том берегу, темнели леса. Казалось, река, словно кривой хазарский клинок, рассекла землю, и она распалась на две половины. Одну вдруг оживил какой-то колдун, а вторая так и осталась лежать мертвой. Берег от селения до самого русла покрывали уже сожженные солнцем травы. Лишь в пойме, куда направлялся отряд, лежали заливные щедрые луга, напоенные днепровской водой. И на лугах этих пасся скот… Вернее, еще недавно пасся…