– Что, даже про семейное положение не выяснила? – удивилась Лена.
– Это поправимо, – утешила ее Светка.
– Да мне-то что? Сама и поправляй свои информационные бреши. То, что у него есть машина и дорогой костюм, еще ни о чем не говорит.
– Ага. Можешь не продолжать. Твои предположения насчет домушников я уже слышала. Кстати, Иван вас еще не обнес?
– Еще нет.
– Ну, не расстраивайся – все впереди. Может, ты еще окажешься права.
– Спасибо на добром слове, – сердито ответила Лена.
– Не за что. У меня этих добрых слов целый муравейник. Ладно, иди работай на своих капиталистов. Будут новости – звони. Только я бы с Олегом пока не расставалась. Мало ли что.
– Вот и не расставайся. А я гордая.
– Угу. Ну, давай, гордись.
Они похихикали, и Лена убежала к Татьяне Филипповне, стоявшей на страже рабочего времени, как судья на финише с секундомером и флажком.
– Тебя тут мужик какой-то добивается, – с отвращением сказала начальница, едва только Лена переступила порог кабинета. – Голос такой мерзкий. Наглый, грубый… В общем, под стать тебе.
С такими голосами у Лены знакомых не было. Хотя, учитывая субъективность позиции Татьяны Филипповны относительно Лениной личной жизни, голос мог оказаться вполне нормальным.
– Наверное, директор, – мстительно ответила она Татьяне Филипповне. – Он должен был сегодня звонить.
– Нет, непохоже, – промямлила начальница, но настроение у нее слегка подпортилось.
Когда телефон затрезвонил опять, подошла к нему Лена.
– Леночка, это я, – заискивающе сообщил Иван. – Ну как? Какие планы?
Вспомнив, что с сегодняшнего утра выбирать ей опять особо не из кого, Лена милостиво обронила:
– Ладно, заходи за мной к шести. Только какую-нибудь культурную программу придумай.
– Придумаю, – обрадовался Иван.
– Нет, Ваня определенно лучше Олега, – решила Лена. – По крайней мере, от него пока никаких пакостей не поступало. И надежный он, как бабушкин шкаф, который сделан на века: без сюрпризов и на коротких устойчивых ножках.
Сегодня Ваня разнообразил процесс ухаживания тощим нарциссом в блескучей обертке и мороженым в трубочке.
– Так пахнет потрясающе, – подсказал ей Иван, когда Лена неуверенно взяла в одну руку цветок, а в другую – слегка подтаявшую трубочку.
Судя по запаху, цветок был щедро облит мужской туалетной водой или дезодорантом, в любом случае, густой хвойный запах никак не мог принадлежать этому заморенному ростку.
– Да уж, – неопределенно ответила Лена, поборов желание поставить нарцисс в ближайшую урну. В конце концов, Иван хотел как лучше. Быстро съев мороженое, пока оно не заляпало ее новую куртку, Лена протерла руки снегом и задала наводящий вопрос: