«Надо все в жизни попробовать», – говорят люди, чтобы оправдать свой не самый лучший поступок с точки зрения морали и нравственности. Попробовать надо все? Тогда возьмитесь за оголенный провод, выпейте бутылочку ацетона, пожуйте битого стекла…
Вот и мне опыт лесбийской любви совершенно не нужен. Не потому, что боюсь втянуться в это дело. Как там в «Трех мушкетерах»? «Я дерусь, потому что… дерусь». Так вот. Мне это не нравится, потому что не нравится.
Дожили! Приходится оправдываться перед собой, что не устроила трах-тибидох с Поливановой, не сделалась ее любовницей, не стала развивать эту интрижку, сулившую мне большие выгоды, короче, не воспользовалась шансом судьбы. А ведь всего-то нужно было спокойно полежать, подышать погромче, а потом в свою очередь сделать что-то наподобие массажа хозяйке дома. Причем не могу сказать, что баня, мед и руки Поливановой мне не понравились. До определенного момента это было даже любопытно.
Как же ты не смогла, Светлана?
– А вот не смогла…
И виной этому – больное колено и какие-то глупые ассоциации насчет хромоты.
При чем здесь колено?! Это просто мой ангел-хранитель в лице маленькой пятилетней девочки, которая ничего не может понимать или подозревать, которая еще видит мир через разноцветные стеклышки детства. Но одного присутствия этого маленького ангела хватало, чтобы ощутить себя не в своей тарелке даже после первого провального опыта в однополой любви. А ведь не самый, с точки зрения современной морали, великий грех! Так, легкая разминка перед Содомом и Гоморрой.
Мой горе-ухажер Дима Волгин одно время хотел быть детским писателем, для чего ходил на какие-то семинары, читал и анализировал «Веселые картинки» и «Мурзилку». Кончилось это тем, что после глубокого изучения творчества Виталия Бианки, автора знаменитой «Лесной газеты», он сочинил следующие скабрезные стишки:
Раз заходит в лес Бианки. Глядь: в кустах две лесбиянки.
«Что за странная зверюга? Зад и с Севера и с Юга,
Словно карточный валет. Но такого в книгах нет!
Чтоб о нем узнали дети, Напишу в «Лесной газете»!»
После этого стихотворения Дима Волгин постепенно охладел к лаврам Чуковского и Маршака. Теперь я поняла: если поэт всегда пишет о своей единственной женщине, то Волгин писал обо мне. Вот и это стихотворение ничего не подозревающий Волгин написал о Свете Черновой. Я тогда и сама о себе такого не могла предположить. Но все оказалось так, как и положено у настоящих поэтов: Дима написал пророческие стихи – обо мне сегодняшней. Света Чернова, природа, лесбос и дети – чем не веселая картинка?