Сложно описать чувства, которые испытывала Вик, стоя в нерешительности перед квартирой Эмиса Гэдстока. Ватные ноги, дрожащие руки, странный гул в голове, – ей было страшно, очень страшно осуществить то, что она задумала.
Звонить или не звонить?! А если звонить, то как, с каким лицом ей говорить с Эмисом, убийцей ее сестры? Как обмануть его, не дать ему догадаться, что она на самом деле задумала?!
Рука Вик потянулась к кнопке звонка, на которую еще совсем недавно ей так нравилось нажимать. Вик помедлила. А, может, все-таки уйти, пока ничего не начато? Нет, поздно, слишком поздно. Палец надавил на кнопку, как на взведенный курок. Игра начата – из нее уже не выйти…
Эмис так быстро открыл дверь, что Вик даже не пришлось ждать. Выглядел он отвратительно: опухшее лицо, зрачки, оплетенные красными прожилками, увесистые мешки под глазами. Может, совесть замучила? – со злостью подумала Вик. На нем были шерстяные штаны с вытянутыми коленками и чересчур широкая футболка – она висела на Эмисе как мешок, а в некоторых местах ее украшали здоровые жирные пятна.
Похоже, он окончательно запустил себя после смерти Аннабель, решила Вик. Раньше он следил за собой, старался выглядеть прилично. Она поймала себя на мысли, что ей немного жаль этого растрепанного мужчину. Во всяком случае, выглядел он так, словно, и вправду горевал по умершей жене…
Хватит, одернула она себя. Не жалей. Он этого не заслужил. Подумай о своей сестре, которая лежит в могиле на холодном кладбище. Бр-р… Вик тотчас же пронзил холод, как будто она сама оказалась там, в могиле…
Эмис смотрел на нее с удивлением. Его водянистые голубые глаза округлились. Вик показалось, что он даже испугался. Впрочем, неудивительно: знает собака, чью кость изглодала… В этом виноват он, и только он! А страх, затаившийся в уголках его глаз, лишь свидетельствует об этом…
– Вик… – пробормотал он глухим голосом. – Ты…
Вик выдавила из себя слабую улыбку.
– Я пришла… пришла сказать тебе, что напрасно считала тебя убийцей… – пробормотала она, изо всех сил стараясь, чтобы ее речь выглядела как можно более убедительной. – Пришла извиниться за то, что оговорила тебя перед полицией.
– Входи. – Эмис отошел от двери, чтобы пропустить Вик. – Не стоит говорить об этом на пороге. Может, выпьем… – Эмис понял, что сморозил глупость, и тут же исправился. – То есть я хотел сказать, может, налить тебе чаю? Я, конечно, не могу пожарить пирожки, как это делала Аннабель, – слабо улыбнулся он. – Но в холодильнике у меня завалялась пицца.