– Это, наверное, из УВД, – дернулся было Борис, но Проскурин остановил его:
– Погоди-ка, друг ситный. Еще неизвестно, кто это. Я лично выяснять не собираюсь и тебе не советую. Они шли через бомбоубежище, и Алексей удивленно смотрел по сторонам. Здесь действительно было на что посмотреть. Вместо привычных нар, какие он видел у себя в части во время учений, стояли застеленные кровати с толстыми матрасами и деревянными спинками. В соседнем помещении возвышались стеллажи с консервами, в запечатанных целлофановых мешках лежало что-то напоминающее копченое мясо, продукты выстроились на полках словно в магазине. В следующей комнате, крохотной, как собачья конура, возвышались два странных агрегата.
– Система фильтрации воздуха, – пояснил Проскурин. – В общем, так, друзья мои. Отсюда есть два выхода: один – в бывший горсовет, но там скорее всего заперто. Им на гражданскую оборону чихать, поэтому на двери может оказаться замок; второй – запасный выход. Предлагаю воспользоваться именно этим вторым путем. Что скажете? – Он обвел спутников совершенно серьезным взглядом и добавил: – Поскольку возражений не замечаю, считаю, что предложение принято. Алексей пожал плечами. Наверное, этому рыжему фээскашнику виднее, куда им лучше идти. «Интересно, – вдруг подумал Алексей, – откуда этот тип раздобыл автомат? Неужели грохнул по голове одного из широкоплечих молодцев? Молоток парень. Неприятный, конечно, наглый, но молоток». Он взглянул на Проскурина с уважением. Проскурин распахнул еще одну дверь, за которой оказалась низенькая металлическая решетка, ведущая в длинный, без малейших признаков просвета, узкий тоннель, высота которого едва доходила до метра.
– Ну, друзья мои, прошу, – гостеприимно-ернически предложил майор, отпирая загудевшую решетку.
– Я не могу, – сказал Алексей.
– Что, костюмчик боитесь запачкать, товарищ летчик? Ну, тогда возвращайтесь назад, там вас с нетерпением ждут. Алексей промолчал о ране. Он смотрел, как майор, по-гусиному скрючившись, лезет в тоннель, и, заскрипев зубами, пополз следом. Борис шел замыкающим. В полной темноте пробираться приходилось на ощупь, и это, естественно, не вселяло большого оптимизма. Вскоре потолок стал еще ниже, и если поначалу беглецы могли идти, просто согнувшись в три погибели, то теперь им пришлось встать на четвереньки и ползти. Алексей не имел ни малейшего представления, какую часть пути они уже проделали и сколько еще предстоит пройти, и только надеялся, что случится это до того, как он грохнется в обморок от боли. Неожиданно под руку ему попало что-то странное – холодное и мокрое. Алексей невольно дернулся, пробормотав: