– Отказников много, – пояснил парень в ответ на недоуменный взгляд Максима. – Хоронить-то нынче дорого, вот и отказываются. Старики в основном, бомжары. Ну и другие разные. Вон он, ваш жмурик, валяется на полке. Максим подошел к указанному стеллажу и наклонился над телом. Парнишка был совсем молодой, лет девятнадцать, не больше. Левая нога трупа от стопы до самого колена представляла собой месиво из раздавленного мяса и костей. Максим наклонился еще ниже, едва не задев головой верхнюю полку. Волосы парня были залиты кровью, черной, запекшейся. На мгновение ноздри Максима широко раздулись. Ему показалось, что он почувствовал запах, запах тления, всегда сопровождающий смерть. Максим втянул воздух еще раз. Нет. То есть, конечно, неприятный сладковатый трупный аромат все-таки присутствовал в холодильной камере, но он скорее был неотъемлемой частью морга, пропитавшей здесь все. Максим осторожно коснулся пальцами щеки мальчишки и повернул голову влево. Ему пришлось приложить определенное усилие. Тело закоченело весьма основательно. Присев на корточки, Максим осмотрел затылочную часть головы. Все оказалось именно так, как и выглядело на первый взгляд.
– Дыра у него там, – подал голос стоящий у двери санитар. – Кончили солдатика. Мочканули. Из «макарки», надо думать. От «калашникова» или винтаря дыра побольше была бы. Максим обернулся и посмотрел на парня долгим взглядом. Тот выглядел абсолютно невозмутимым, безразличным, непричастным. Он словно стоял по другую сторону двери и не имел ко всем этим телам никакого отношения. Равнодушный экскурсовод в мрачном музее человеческих смертей и отлетающих душ. Впрочем, какая в самом деле ему разница, что случилось с солдатом: убили его или он умер, подавившись праздничной котлетой? Вздохнув, Максим вновь повернулся к телу. Волосы опалены – значит, ствол пистолета находился всего в нескольких сантиметрах от головы. И на коже ожог, пятнышки пороха вокруг раны. Кто-то выстрелил парню в затылок, и пуля, судя по всему, прошла от затылочной части до верхней точки свода черепа, превратив мозги в лужу сероватой кровяной жижи. Примерно на десять сантиметров выше лба должно быть выходное отверстие. Максим подался чуть влево. Так и есть. Именно тут пуля вышла из головы. Значит, стреляли сзади, с малого расстояния. И скорее всего в лежащее тело. Санитар еще раз громко зевнул, на сей раз уже не стараясь спрятать рот за ладошкой.
– Жалко пацана, – произнес он, и по его тону Максим тут же понял, что никого ему не жалко. Ни парнишку этого, ни других. Просто санитар выполняет свою работу, а работа вроде бы обязывает говорить подобные вещи.